Жорес, таким образом, излагал своим ученикам несомненный материализм. Однако все было гораздо сложнее, ибо одновременно с признанием реальности материального мира Жорес высказывает свое убеждение в существовании второго, нематериального, духовного начала.
— Верно, — продолжает он, — что существует вечная материя, так как ни одна из ее частиц не может быть создана из ничего или бесследно уничтожена. Верно также, что всюду присутствует движение, без которого нет ничего. Но тем не менее при помощи материи и движения нельзя объяснить малейшее проявление человеческого или животного сознания и ощущения. В самом деле, между движением слухового нерва и звуком, между вибрацией зрительного нерва и цветом, между ранением и острой болью нет ясной связи, которую можно понять и увидеть. Поэтому наука сама по себе не может объяснить основы вселенной.
Здесь уже иная песня. Жорес проповедует самый примитивный идеализм, который противоречиво переплетается у него с признанием материальности мира. Дуалистический, эклектический характер философских взглядов Жореса несомненен. Однако превалирует все же материалистическая тенденция. Именно сюда устремляются его склонности и симпатии. Ведь не случайно он выбрал для своей диссертации, которую он уже готовит, совершенно материалистическую тему: «О реальности чувственного мира».
А этот мир доставляет Жану отнюдь не всегда приятные ощущения. 27 мая 1882 года его отец, уже много лет прикованный болезнью к постели, умирает в возрасте 63 лет. Жан совершает печальный обряд погребения, искренне переживая смерть далекого по духу, но доброго и любимого отца. Вскоре после этого мать переселяется к сыну в Альби.
Потом еще один удар. 11 марта 1883 года с глазами, полными слез, Жан пишет своему другу Шарлю Соломону, что все его надежды на личное счастье внезапно рухнули. Неожиданно он узнал, что мадемуазель Мари-Поль выходит замуж за местного молодого адвоката. Она подчинилась требованию отца, считавшего, что адвокат со средствами гораздо солиднее бедного учителя. Жан с горечью пишет Шарлю о таинственной загадочности женской души, о риске в любви: «После явных авансов, продолжавшихся до последнего времени, почему этот внезапный поворот? Это тайна для меня и для многих других. Это вызвало у меня такое удивление, такой переворот во всех моих представлениях, что не осталось места для горя…» Но Жан догадывается о главном: причина его неудачи — власть денег, которых у него слишком мало. Так он впервые болезненно ощутил на себе оковы буржуазных отношений. Многие иллюзии были поколеблены, и горечь обиды и унижения помогла нашему философу приобрести несколько более ясные представления о действительности.
