Я полагаю, что если бы д'Энневалям было позволено осуществлять свою миссию еще хотя бы несколько месяцев, мы узнали бы кое-что новенькое. Они действовали слишком честно, открыто, иногда поспешно, чем восстановили против себя слишком многих. Да, господин д'Энневаль-отец не отличался особой любезностью в обхождении, а его сын был слишком горяч и порой забывал об осторожности, но это были порядочные, благородные люди, а потому против них и был составлен целый заговор. Граф де Моранжье только тем и занимался, что чернил, хулил да поносил их во всеуслышание. Он буквально брызгал слюной от ярости, когда говорил о них. Ходили слухи, что он писал на них доносы интендантам двух провинций, Лангедока и Оверни, министрам и Его Высочеству дофину. А все почему? Да потому, что граф хотел сам возглавить охоту на Зверя и предлагал свои услуги, правда, с тем условием, что ему придадут полк пехоты, чтобы, по его выражению, «прикрывать фланги» во время облав, а вернее, чтобы было кем припугнуть крестьян, если те вздумают бунтовать. Дела у графа, видно, были совсем плохи и ему во что бы то ни стало хотелось заполучить награду, назначенную за уничтожение Зверя. Кстати, господин де Лафон вполне одобрительно отнесся к идее графа де Моранжье и сам лично хлопотал за него. Сохранились документальные свидетельства нечистоплотности графа, например, его письмо к господину де Лафону от 3 мая 1765 года, в котором написано следующее: «Нет, подобное поведение непременно должно быть наказано! Все во мне вопиет о мщении! Бесстыдство и наглость этих нормандцев, кои на людей похожи лишь внешне...»
Приведу еще один отрывок из письма господина Лафона графу де Сен-При от 2 апреля 1765 года: «...Некоторое время тому назад господин де Моранжье отправил памятную записку герцогу де Шуазелю, в коей он предлагал для уничтожения Зверя прибегнуть к военной силе, а потому просил прислать в Жеводан армейский полк численностью от 100 до 1200 человек... Имею честь представить на ваше рассмотрение копию сей памятной записки... Герцог де Шуазель не ответил лично господину графу, но господин Дюбуа, один из самых высокопоставленных чиновников военного ведомства, высказался о ней в весьма одобрительном тоне... Невозможно было бы сделать лучший выбор, поставив во главе присланной в Жеводан воинской части самого господина де Моранжье... Второй способ борьбы с бедствием мог бы состоять в том, что в ЖевоДан следовало бы доставить из арсеналов Сен-Ипполита и Але ружья и раздать их вместе с порохом, пулями и дробью обитателям нашего края...»
