Сначала была слышна лишь глухая, безграничная, пустая тишина. Потом робко стукнуло раз, и два, и… И вдруг на меня обрушился истерический взвизг тромбона, как глас трубы ангела смерти… И стих… И стали слышны журчание воды, треск пламени в костре, завывание ветра, и все это – в молчании покоя.
На боль, как на нитку, нанизывались все события моей не такой уж длинной жизни. Кап – одна бусина, кап – другая… Лица, слова, прикосновения, запахи, сны… И прозрачные звуки рояля, как последние капли дождя, как последняя надежда… А я привыкла думать, что больше никаких надежд у меня не осталось. Но не может человек без надежд, ох, не может, одна, последняя, остается всегда. На что я надеюсь?
Снова запел тромбон… да, жизнь не кончилась. Я приду в себя, отдышусь и снова смогу смеяться, а может быть, даже и плакать… Смущенная улыбка и молчание… тихий перестук легких шагов… сияние Венеры на черном вечернем небе марта… черный Пожиратель звезд, стремительно приближавшийся, чтобы сожрать и мою жизнь тоже…
Я закрыла лицо руками. Застонала скрипка, охнул контрабас… Одиночество бесконечное и беспредельное, вот что мучительно терзает меня. Но ты ведь сама не хочешь, засмеялся Лори. Не хочу! Чего же ты хочешь? А ничего, оставьте меня все в покое! Я сдернула наушники с головы, потому что поняла, от чего бешусь.
Меня бросили без предупреждения, просто так, как ненужную вещь. Но я не намерена терзаться этим всю оставшуюся жизнь, вот что! Три глубоких вздоха, три выдоха – начинаем все по новой. Одна, так одна… Дело привычное. Внутренне встряхнувшись, как мокрая собака, я открыла глаза и через силу рассмеялась.
– Все, я в норме!
– Одобряю, – улыбнулся Саймон. – Мы как раз приехали.
Дарли весело приветствовал нашу компанию, мы быстренько перекусили и отправились в ту же бытовку, где я когда-то медитировала над диагностическим комплексом оранжереи. Лилька оказалась благодарной ученицей. Схватывала она не сразу, зато, если уж до нее доходило, чего требуется сделать, можно было быть уверенным – это навсегда.
Вернувшись в привычную колею, я ожила. Мы с Лилькой повспоминали поездку в Африку, похихикали. Душевное устройство этой девицы меня восхищало – для нее все было хорошо. Пожиратель так Пожиратель… Она не допускала и мысли, что с ней хоть что-то может случиться. Конечно же, все успеют улететь, и все будет, как надо. И у Проциона люди обязательно устроятся не хуже, чем у Солнца. А уж как ее восхищал Хорхе! Она преклонялась перед его способностями, и, похоже, собиралась служить его величию всю свою жизнь. Ну что же, прекрасно, великолепно, я ей даже позавидовала – мне бы так научиться принимать окружающую действительность.
