– Мне Брэд казался очень легким, приятным в работе человеком, и, живя рядом с ним в течение недели…
– А дальше вы будете рассказывать мне, с какой любовью он отзывался о жене и сыне! Хотя даже поверить трудно, что у него были жена и сын, потому что в доме нет ни одной семейной фотографии.
Элизабет была не самым организованным человеком, однако несколько маминых фотографий у нее все же было. Да, в доме Брэда Салливана кое-чего не хватало. Она это заметила.
– У отца было много фотографий, но после смерти матери он их все спрятал, – мрачно объяснил Роган. На затвердевшей скуле у него нервно пульсировала жилка.
Лицо Элизабет смягчилось.
– Наверное, ему было очень тяжело каждый день видеть ее изображение и вспоминать.
– Еще бы! Наверное, очень тяжело каждый день вспоминать о том, кого ты убил!
Убил?! Роган хочет сказать, что Брэд Салливан убил свою жену?
Элизабет побледнела, глаза у нее стали огромными. Немного придя в себя, она недоверчиво выдохнула:
– Этого не может быть!
Роган принял ее слова с мрачным, но спокойным видом. И то сказать, не каждый день слышишь, как человек обвиняет собственного отца в убийстве матери!
Он резко поднялся:
– Пойдемте отсюда.
Элизабет Браун тоже поднялась, но продолжала смотреть на него во все глаза. Потрясенная услышанным, она чуть не забыла сумку, висевшую на спинке стула, но вовремя спохватилась и повесила ее на плечо.
Когда они уже оказались на тротуаре, она нерешительно произнесла:
– Роган?
Роган, ведший ее туда, где она оставила машину, повернул к ней суровое лицо.
– Нет, это не то, о чем вы подумали. Отец не стоял за спиной у матери, когда она упала с утеса и разбилась насмерть. Но змея супружеской неверности может убивать не менее жестоко, – холодно объяснил он.
У Элизабет голова пошла кругом. Однако все же не настолько, чтобы совсем не замечать прикосновения требовательных пальцев спутника к ее руке.
– Я… я… не знаю, что и сказать…
Роган с усмешкой на губах смотрел, как она лихорадочно шарит в сумке в поисках ключей от машины.
– Среди особ своего пола вы наверняка уникум.
Элизабет понимала, что, скорее всего, ему хотелось смягчить напряженность, возникшую в результате разговора. Однако нарочитой колкости слов это желание, по ее мнению, никак не смягчало.
– Вы шовинист по половому признаку, да?
Тут она наконец нашарила ключи и занялась отпиранием дверцы автомобиля.
Роган вздернул бровь:
– Если бы я был шовинистом по половому признаку, то никогда не позволил бы вам вести машину.
