Для него не существовало возраста, звания и состояния. Он со всеми обращался одинаково: отечески заботливо, приветливо. Лицо его всегда было озарено светлой радостью. Он сразу замечал, кому нужна поддержка и помощь, и сам подходил к ним, неся скорбящим утешение, болящим - исцеление, унывающим и отчаявшимся - надежду на спасение.
Так, однажды приехала в Псково-Печерскую обитель скорбящая девица - после солнечного удара она лишилась речи. В невыразимом смятении она не знала, как и кому объяснить свое горе. Отец Савва утешил ее и поручил своим духовным чадам взять ее к себе на квартиру.
В церкви она старалась встать ближе к старцу и внутренно просила его святых молитв. Отец посоветовал ей принуждать язык к пению акафистов, и, по его святым молитвам, речь открылась. С какой радостью и благодарностью Богу и своему благодетелю она поехала домой!
Одна учительница хотела покончить жизнь самоубийством. Проездом она зашла в Псково-Печерскую обитель. Поговорив с отцом Саввой, она воскресла духом и, радостная, поехала домой. Подобных примеров такое множество, что они не смогли бы вместиться в книгу.
Случалось, что отец Савва выезжал на время из обители, и тогда многие из приезжих богомольцев оставались ждать его. Скучным и долгим казалось им это время. Но зато по возвращении старца в обитель они бывали с избытком вознаграждены теплым словом отеческого назидания и духовного окормления.
Часто его брал с собой Преосвященный владыка Иоанн, митрополит Псковский и Порховский, в сослужение в храмах, когда ездил на престольные праздники по епархии. Владыка любил, когда возле него при богослужении стоял старец-молитвенник.
Чем дальше шло время, тем шире и глубже охватывал старец своим влиянием, любовью и милосердием народное сердце. Духовное стадо его словесных овец все более и более увеличивалось и распространялось во многих городах и селениях.
Но такая деятельность старца не нравилась монастырскому начальству и некоторым из братии. Они не видели в нем старца-подвижника, им казалось, что из-за отца Саввы нарушается весь монастырский строй, что строгость монашеской жизни утрачивается из-за многочисленных богомольцев, что постоянные посетители отвлекают монахов от созерцательной жизни. Пошли доносы, жалобы владыке, на которые он в большинстве случаев отвечал молчанием. Он жалел старца, ибо давно знал о его подвижнической жизни, о добровольном несении им креста и знал, за что враг в него мечет свои стрелы. Он не раз пытался умиротворить и умилосердить братию и дать им понять, что они не правы в своих суждениях. Но все было напрасно.
