Ну а искусство, литература тоже на тебя влияли ? Существуют ли произведения искусства или книги, которые ты помнишь так же живо, как те фильмы, которые видел в молодости?
В молодости я много читал. Особенно Стриндберга. Возможно, тогда у искусства было больше авторитета. Я был сильно впечатлен образом Эдварда Мунка в телефильме Питера Уоткинса. Это было просто откровение. Когда я посмотрел его, то сам взялся за кисть, а потом соскребал краску обратным концом кисти. Безумие Стриндберга и Мунка казалось мне тогда вершиной романтизма художника. Интересно, что и Стринд-берг, и Мунк ездили в Копенгаген лечиться к профессору Якобсену. Он был тогда крупнейшим в Дании психиатром. Он был весьма эксцентричен и ходил в плаще с капюшоном. Однажды я повстречался с одной шведкой, такой старой, что она была когда-то его пациенткой. Но после встреч с ним Стриндберг начинал писать куда более скучные романы, а Мунк - рисовать посредственные картины, так что в моих глазах он был негодяем. Возможно, на душе у них стало полегче, но их искусству его консультации явно повредили. Кстати, Стриндберг написал здесь, в Дании, свои самые выдающиеся драмы — «Отец» и «Фрекен Жюли», а вот Мунк написал свои невероятные шизофренические
Эдвард Мунк (1863—1944) — норвежский живописец и график, один из основателей экспрессионизма. — Прим. перев.
картины до того, как приехать сюда. А потом он превратился в своего рода норвежского Карла Ларссона . Нет, художнику должно быть плохо, — тем лучше будут произведения!
В молодости ты тоже увлекался живописью...
Ну да... Я написал картин десять—пятнадцать, а потом забросил это дело, намалевав гигантский автопортрет размером два на три метра. После него мне абсолютно нечего было сказать! Несмотря на это, мне, кажется, удалось за этот период пройти большинство «измов» в живописи. Я начал с экспрессионизма, затем через импрессионизм дошел до примитивизма. Но до модернизма и абстрактной живописи у меня руки так и не дошли. Я очень любил Шагала, который был любимым художником моей матери. Его картины бывают слишком приторными, но мне нравится их легкость — фигуры, парящие под сводом небесным.
Когда я был помоложе, то обожал Феллини. За его легкость и способность приподнять персонажей над землей — даже буквально. «Амаркорд» показался мне тогда потрясающим фильмом. Веселый, сказочный, рассказанный великолепными изобразительными средствами. Позднее мне стало сложно выносить Феллини. Мне кажется, он режиссер, от которого с годами отходишь, хотя «Сладкую жизнь» и «Восемь с половиной» я ценю до сих пор.
