Но времени на разговоры не было. На носовой палубе галеи уже громоздилась гора тел. Соня споткнулась и упала, когда первая волна ссыльных с громкими криками и ругательствами набросилась на аргосцев. Перешагивая через трупы, они пробивались все дальше. Потом на галею накатила вторая волна, за ней — третья. Хубартис сражался, стоя рядом с Тио и другими воинами. В воздухе стоял звон скрещивающихся мечей.
«Нирос» стонал совсем, как человек; он накренился и зачерпнул воду; главная мачта со скрипом раскачивалась.
Десмос неуклюже пробирался сквозь толпу, правой рукой волоча за собой меч. Его отпихнули в сторону, и он растянулся на досках у ног Сони. Та закричала на вельможу, не переставая разить противников мечом. На голову Десмоса брызнула кровь одного из преступников. Поспешно вскочив, придворный схватился левой рукой за поручни.
На его глазах разворачивалось кровавое побоище: воины и пираты убивали друг друга мечами и топорами, били сапогами; стоял непрерывный крик и стон…
Соня бросила на Десмоса быстрый взгляд:
— Действуй! Пора действовать, Десмос!
И снова бросилась в бой.
— Мое судно! — мученически простонал Тио, не прерывая сражения.— Мой «Нирос»!
В этот момент к нему приблизился один из разбойников и замахнулся мечом — капитан успел нанести яростный удар, и его клинок расколол нападавшего почти надвое.
Сотник Хубартис и его воины — все, кто пока оставался в живых и не получил серьезного ранения,— стояли спиной к спине и как могли отражали нападение. Всякий раз, когда один из обороняющихся падал, остальные смыкали круг, сохраняя таким образом целостность стены из мелькающих мечей и грозных боевых топоров. Стальные лезвия вновь и вновь скрещивались, сыпались голубые искры. Воздух наполняли звуки ударов острых клинков по человеческой плоти, треск разрубаемых костей, предсмертные крики людей.
Соня старалась вести бой на более или менее открытом пространстве, где было удобнее фехтовать так, как она привыкла — приседая, разворачиваясь, делая длинные выпады. Спрыгнув на среднюю палубу, она неожиданно столкнулась сразу с тремя негодяями. Первый упал с рассеченной головой, второй отступил с глубокой рубленой раной на плече. Третий попытался прижать Соню спиной к трапу, где лежало множество трупов, а все кругом было залито кровью.
Однако девушка разгадала его тактику и сражалась так, чтобы не дать противнику преимущества. Меч в ее руках стал похожим на живое существо: непрерывное мелькание стали, вращение, резкие развороты. Поскользнувшись в луже крови, Соня инстинктивно подалась в сторону, и вражеский меч вонзился в деревянную ступеньку. Чтобы высвободить оружие, противнику потребовался какой-то миг, но этих долей мгновения Соне хватило, чтобы выпрямиться и оттолкнуться; однако при этом она чуть ли не по локоть погрузилась левой рукой во что-то мягкое и липкое: то были внутренности мертвеца. Соня освободила руку и встряхнула ею, сбрасывая прилипшие кровавые ошметки прямо в лицо противника. Тот закричал и отшатнулся. Соня вскочила и вонзила ему меч под ребра.
