Последние слова Десмос почти выкрикнул, и в голосе его были такая боль и надрыв, что Соня совершенно растерялась. За годы боев, походов и каждодневных опасностей она отвыкла общаться с людьми, которые чувствуют так остро, принимают все так близко к сердцу. Благословенный дар утешения, свойственный большинству обычных женщин, был чужд суровой и гордой воительнице. Другая на ее месте, возможно, обняла бы вельможу, принялась бы шептать ему успокаивающую чепуху… Но Соня лишь осторожно тронула судью за плечо и мягко проговорила:
— Ты сделал то, что должен был сделать, месьор. Каждый человек сам выбирает свою судьбу — и твой брат в том числе. Он знал, на что шел. Почему ты отнимаешь у него право решать?
Придворный судорожно замотал головой.
— Как ты не понимаешь — я ведь решил его судьбу! Я отправил его на Ос-Льерро!
Словно в ответ этому трагическому возгласу вдали послышался низкий и мощный громовой раскат. Девушка подняла глаза к небу. Быстро темнело; отдаленные всполохи высветили подкладку тяжелых туч, повисших над морем; крупные капли начали падать на палубу, на воду, на лицо Сони.
— А не пойти ли нам выпить вина? — неожиданно совершенно будничным тоном предложил Десмос и, не дожидаясь ответа, направился по трапу вниз.
Соня глядела ему вслед, а с неба сыпался набиравший силу дождь, шумно обрушивающийся на доски палубного настила.
* * *
Буря крепчала с каждым мгновением, могучие порывы ветра сбили «Нирос» с намеченного курса. Почти все пассажиры укрылись от непогоды в каютах, но и там разыгравшаяся качка швыряла их от переборки к переборке. Женский визг сливался с мужскими голосами, сыпящими отборными ругательствами.
На палубе капитан Тио приказал матросам спустить все паруса и прочно закрепить снасти. Он ругался, поминая Митру, и хватался за все, что попадало под руку, чтобы его не снесло за борт.
Впередсмотрящий в «вороньем гнезде» вопил от страха, опасаясь, что его швырнет в бурные воды. Тио послал ему на помощь другого матроса, но того так завертело на бешеном ветру, что он не смог вскарабкаться по вантам.
Соня, единственная из пассажиров, осталась стоять на палубе. Для безопасности она привязала себя канатом к мачте и напряженно всматривалась в серый, летящий навстречу туман. Вокруг ничего не было видно — лишь серая мешанина, где море сливалось с низко летящими клочковатыми тучами, дождем и туманом.
Кто-то встал рядом с Соней, цепляясь за канат. Она обернулась. Десмос! На лице его было странное зловещее торжество, словно он был уверен, что шторм этот послан ему одному в наказание, и приветствовал небесную кару.
