— Зачем? — Соня не смотрела на собеседника, но чувствовала, что тот не сводит с нее глаз.
— Ты — нечто особенное. Я еще не встречал женщин, подобных тебе. Что же удивительного в моем любопытстве? Человеку свойственно пытаться понять неведомое…
Воительница вздохнула. Рано или поздно подобные речи начинали вести все мужчины, с кем она имела неосторожность быть любезной. Каждый из них почему-то начинал мнить себя ее избранником, терял остатки рассудка… а она теряла хорошего друга, пытаясь объяснить, насколько он заблуждается. За всю свою жизнь Соня могла бы по пальцам пересчитать исключения этому правилу.
— Послушай, Десмос,— улыбнулась девушка,— ты прав, ты меня совсем не знаешь. Но пройдет несколько дней, мы расстанемся — и какое это будет иметь значение? Давай лучше оставим все как есть.
— Но почему? — Придворный был в недоумении. Живя среди людей праздных, он привык, что для них самая большая ценность — это бесконечные разговоры о самих себе, о своих надуманных бедах и сложностях. Скрытность Сони была для него вызовом.— Что плохого случится, если ты поведаешь мне свою историю?
— Возможно, ничего.— Соня начала злиться.— Но если я не хочу рассказывать — люди должны уважать мое желание. Или месьор судья привык, чтобы люди не смели держать от него тайн? Пусть даже под пыткой?!
— Возможно,— неожиданно рассмеялся Десмос.— Ты права, я слишком настойчив, это не подобает придворному, а тем паче государственному мужу. Должно быть, мне действительно необходим отдых, чтобы вновь ощутить себя человеком, а не зарывшейся в пергаменты крысой.
Соня с сомнением покосилась на собеседника. Он не обиделся на ее резкое замечание. Почему? Она намеренно хотела задеть его, ибо чувствовала, что человек этот отнюдь не так прост, как желает казаться, и надеялась, что в гневе он выдаст то, что желает скрыть. Но он слишком хорошо держал себя в руках.
Девушка нахмурила брови. И, приняв решение, неожиданно переменила тему разговора:
— Кстати, а ты женат?
— Н-нет… Но зачем ты спрашиваешь? То есть…— на мгновение Десмос смешался,— я хочу сказать, неужто моя скромная персона небезынтересна для тебя, о прелестнейшая?
Aга! Ей все же удалось застать его врасплох. И Соня с мстительным удовлетворением продолжила:
— Неужели ни одна придворная красотка не запустила коготки в королевского судью? Не могу поверить!
— Верно.— Изображая смущение, вельможа потупился.— Их было даже не одна, а целых три.
— Возможно, ничего.— Соня начала злиться.— Но если я не хочу рассказывать — люди должны уважать мое желание. Или месьор судья привык, чтобы люди не смели держать от него тайн? Пусть даже под пыткой?!
