Гвардейцы уже отстрелялись и готовились сменить позицию. Павел тоже собрался идти восвояси, как вдруг услышал возглас:
– Начальника штаба капитана Гиленкова к командиру дивизиона!
«Гиленков? Уж не старый ли это мой приятель по школе и училищу? Фамилия-то не очень распространенная», – подумал Дементьев и спросил пробегавшего мимо него офицера:
– А Гиленкова вашего, случайно, не Юрой зовут?
– Кажется, Юрой, – ответил тот на бегу, – но точно не знаю. Сами спросите – он вон там, в штабном «додже».
Встреча старых друзей состоялась у дверей машины – Гиленков буквально вывалился из нее на подошедшего Павла.
– Пашка, Дементьев, вот уж не ожидал! – радостно воскликнул Юрий. – Ты откуда выискался, чертяка?
– Оттуда же, откуда и ты, приятель! – в тон ему ответил Павел.
Друзья крепко обнялись. Они знали друг друга с тридцать восьмого, но с началом войны судьба разбросала их по разным фронтам. И вот наконец они встретились здесь, в лесах под Калинином. Выяснилось, что Юрий служил начальником штаба 405-го дивизиона «катюш», входившего в состав того же третьего механизированного корпуса Катукова, что и батарея Дементьева, так что теперь друзья воевали вместе. Однако толком поговорить им не удалось – «катюши» умчались на новую позицию, а Павел вернулся к своим пушкам.
Во время зимнего наступления они почти не встречались – шли бои, и обоим было не до встреч, – но ближе к весне их встречи стали более частыми. Гиленков расписывал мощь своего оружия, хвалил гвардейские порядки, а как-то раз сказал, хитро прищурившись:
– Слушай, Дементьев, а переходи-ка ты к нам. «Катюши» – это, брат, сила, не то что твоя ствольная артиллерия. И звание у тебя подходящее – переходи, я поспособствую.
Звание у Дементьева действительно позволяло ему пойти на повышение: в первой мехбригаде не было злопамятного Вайнштейна, и в марте сорок третьего года Павел стал капитаном. О переходе к эрэсникам он всерьез не думал, но материальную часть «катюш», пользуясь случаем, изучил основательно – пригодится.
Установка оказалась простой, как все гениальное. Пусковой станок не представлял собой страшной военной тайны: рельсы и рельсы, только с дырками для уменьшения веса. Рельсы для пятидюймовых РС монтировали на специальных железных упорах на грузовиках «ЗИС-5», потом на «студебеккерах», для повышения мобильности – немцы рьяно охотились за «катюшами», и поэтому непреложным правилом эрэсников было сменять позицию сразу же после стрельбы, и как можно быстрее.
