— Так это аболиционисты? — спросил Эйб.
Старший всадник расхохотался.
— Я считаю аболиционистов помешанными, — сказал он, — но Мэрфи не сумасшедший. Он самый обыкновенный бандит. Ни один из его негров не добрался до Севера. Просто он их убивает.
— Убивает? — в ужасе повторил Эйб.
— Да, после нескольких продаж он их завозит в какую-нибудь бухточку, оглушает ударом по голове и пускает на съедение аллигаторам.
Эйб вздрогнул. Он вспомнил счастливую улыбку на лице чернокожего. Ведь он «шёл на свободу»!
— И негры верят ему? — спросил он.
— Негры поверят даже чёрту, если он обещает им свободу. Черномазые очень упрямый народ.
«Упрямый народ»… Такими же упрямцами были предки Эйба Линкольна. Они тоже шли искать свободу, но, в отличие от негров, их никто не мог продать.
Красоты плантации «Ле-Делис» разом померкли в глазах Эйба. На всём пути к низовьям реки перед ним стояла белозубая улыбка несчастного Аполлона.
— Однако этот Мэрфи предприимчивый человек, — сказа Аллан Джентри. — Этакое придумать!
— Он предприимчивый негодяй, — сухо ответил Эйб.
В таком настроении он прибыл к причалам Нового Орлеана.
Новый Орлеан — это бурлящий котёл, в котором легко растеряться, особенно такому юноше, как Эйб, выросшему в лесах Индианы. У набережной стояло по меньшей мере три сотни судов и больше тысячи лодок со всех концов страны. На каждом шагу Эйба толкали то в бок, то в спину, и, оборачиваясь, он в удивлении останавливался перед людьми с чёрными, жёлтыми, шоколадными, кофейными лицами, одетыми в невероятной пестроты костюмы.
— Это мексиканец, — объяснял ему Аллан. — Видишь, какой у него широкий пояс и шляпа с галуном? А это креол.
— А это кто? — Палец Эйба указывал на маленького человечка в ослепительно белом костюме, который делал им приветственные знаки рукой.
— Это? По-моему, это октору́н, то есть прабабушка или прадедушка у него были негры.
— А остальные родственники?
— Остальные родственники у него белые, но всё равно он считается негром и ему не подают руки.
Человек, у которого предок был негром, подошёл к ним поближе и очень любезно снял шляпу.
— Не желаете ли поставить на петуха? — сказал он нараспев. — Сейчас выступит один из чемпионов Мексиканского залива, по кличке «Беспощадный». Можете поставить на него доллар, выиграете четыре. Не верите? Как угодно, сеньоры, мы никого не неволим.
— Мы не сеньоры, — сказал Аллан. — Мы из Индианы.
Человек в белом костюме презрительно свистнул.
— О, северяне! Вы, вероятно, и в карты боитесь сыграть? Честные труженики, а?
