К вечеру действительно разыгралась непогода. Неожиданно хлынул дождь. Ветер гнал воду против течения. К восьми часам вечера все окрестности скрылись в кромешной тьме. Слышны были только вой ветра и суматошный плеск волн. Никто не видел, как две фигурки, закутанные в одеяла, выскользнули из дома через крышу и, шлёпая по лужам, побежали к реке. Это были Том Белл и сестра его Маргарет.
Они остановились на берегу Огайо. Вода шумела под бревенчатым настилом лодочной пристани. Капли дождя барабанили по доскам.
— Откуда ты знаешь, что это будет сегодня? — спросила Маргарет.
— Я слышал от доктора Э́ллена.
— Это который против пьянства?
— И против рабства.
— А почему тётя Рэ́чел говорит, что он сумасшедший?
— Он не сумасшедший. Он из восточных штатов. У них там много таких.
— А кто ему сказал?
— Не знаю. Кто-то из местных негров. Они знают всё, что делается на том берегу. Доктор сказал: «Я дам доллар тому, кто приведёт ко мне этого Тоби. Дай бог ему переплыть через Огайо, а уж я о нём позабочусь».
— Откуда доктор знает, что Тоби продан?
— Ему сказал паромщик Тэйлор. Этого Тоби продали в его присутствии торговцу неграми Прайсу за восемьсот долларов. Сегодня Тоби должны были увезти на Юг, но он бежал в лес. Ночью он попытался переплыть через реку. Но когда…
Маргарет задумчиво поглядела на чёрную, бурлящую воду Огайо.
— Доктор так и сказал: «Я дам доллар тому, кто приведёт ко мне этого Тоби»? — спросила она.
— Так и сказал. Я сам слышал.
— Том, — сказала Маргарет, — а ведь это нехорошо.
— Что нехорошо?
— Ты собираешься помочь беглому негру. Это всё равно что украсть чужую вещь.
Том молчал несколько минут.
— Доктор не станет брать чужую вещь. Раз доктор сказал, значит, можно.
— Вот тётя Рэчел и говорит, что он сумасшедший, — прошептала Маргарет.
Том не ответил. Он пристально смотрел вдаль. Ветер донёс с реки какой-то странный звук — не то скрип уключин, не то сдавленный человеческий крик.
— Том, — сказала Маргарет, — пожалуй, нужно зажечь фонарь.
Зажечь фонарь под дождём нелёгкое дело. У Тома были всего две серные спички — величайшая ценность, которую он с трудом выпросил у матери. Первая спичка погасла от порыва ветра. Вторая, с большой осторожностью зажжённая под одеялом, сделала своё дело, и фитиль загорелся тусклым, жёлтым огоньком.
Том поднял фонарь и взмахнул им над головой. С реки снова донёсся тот же звук. Теперь уже можно было с уверенностью сказать, что это человеческий голос.
— Это Тоби, — сказала Маргарет. — Он раздобыл лодку.
