Джо поднял обоих на ноги и вытолкнул в переулок. Он стоял в дверях, улыбался и смотрел, как они уходят, махнув им рукой на прощание, но как только они завернули за угол, он проскользнул внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Он рухнул на стул и взгромоздил ноги на стол, бормоча про себя.
Господи, еще чуть-чуть — и… Еще минутка — и наш старик показался бы на поверхности, и пришлось бы все это расхлебывать — тайна пещер раскрыта, и ничего уже не вернешь.
Он встрепенулся. Ручка на высоком сейфе начала поворачиваться. Скрипнули пружины. Дверь открылась, и из сейфа вышел Хадж Гарун, держа в руках стопку аккуратно свернутого белья, а под мышкой — рог.
Здравствуй, пресвитер Иоанн. Я-то думал, ты уже в постели.
Я тоже думал, но меня занесло прошлой ночью, возился с десницей Божией и все такое.
Что-то случилось? Ты чем-то расстроен?
Только из-за себя самого. У нас тут едва не произошла катастрофа.
Что случилось?
Ранним утром пошли слухи, что крестоносцы возвращаются.
Что? Снова? А мы-то здесь сидим! Быстро, мы должны подать сигнал и занять посты.
Охолони, это просто слухи, оказалось, что никто на нас не нападает. Хорошо, правда?
Хадж Гарун вздохнул, шлем у него опять съехал. На глаза старику пролился дождь ржавчины.
Конечно. Какое облегчение.
Вот и я о том же.
Расскажи-ка мне.
О чем?
О слухах.
Ах да. Что ж, все предзнаменования были правильными. Крестоносцы экипировались как следует, с ног до головы в доспехах, с чудовищными лошадьми и неуклюжими осадными машинами, мечи звенят, палицы болтаются, шипастые булавы и тяжелые копья, все звенит, грохочет и лязгает, словом, при полных регалиях.
На глазах у Хадж Гаруна выступили слезы.
Не нужно, прошептал он. Я знаю, как они выглядят.
Ой, прости, конечно знаешь. Ну так вот, эти благородные христианские рыцари дошли аж до Константинополя и решили там отдохнуть, а заодно разграбить этот добрый христианский город, как положено добрым христианским рыцарям, и всласть повеселиться, поубивать, пожечь, пограбить, а потом делили добычу, как пристало добрым христианам, — упоительно, такая интересная игра, но вот зверства им прискучили, они сказали: «Хватит!» — и решили: да и бог бы с ним, с Иерусалимом.
Это был Четвертый крестовый поход, сказал Хадж Гарун, вытирая слезы и улыбаясь. Ему явно полегчало.
Конечно. Он самый.
А все походы с пятого по девятый не принесут большого вреда.
Рад слышать. Значит, у нас с тобой есть время расслабиться и отдохнуть. Я вижу, у тебя с собой твой надежа-рог. Ну и мощный сигнал ты подал несколько минут назад.
