Печально их хозяйствование. Не работает ни водопровод, ни канализация, а черномазые хозяева не умеют это наладить. Видите ли, у них нет специалистов!
Нет специалистов? Так живите себе в пригороде в незатейливых своих хибарках из глины, прутьев, жести и дерева, не лезьте в просторные холлы с роялями, в библиотеки с сокровищами человеческой мысли.
Черные хозяева распевали красные песни. И в одной из них говорилось об их желании разрушать. Они хотели разрушить все, что создано до них, разрушить до основания, а затем что-то там построить! Что они могут построить! Нет! Таких надо было усмирять. И хорошо, что в этом деле можно обойтись силами одной малой Америки, африканской цитадели свободы, чтобы не делать конфликта всемирным.
В черном автомобиле советской марки, с черным шофером я ехал по белому городу, захваченному черными марксистами.
До аэродрома вела прекрасная, вполне американская дорога, по которой ездили с правой стороны. Посредине она была разгорожена кактусами, чтобы уберечь машины от столкновения.
На аэродроме, в белых костюмах и даже в пробковых шлемах, ходили черные. Они тут выполняли все функции, которые никогда прежде им не доверялись: они были пограничными офицерами, таможенными чиновниками, диспетчерами. Черномазая ватага одетых в летную форму детин завидного роста сидела в баре, а их обслуживала... белая стюардесса.
Я не смог здесь пить и вышел на летное поле.
Самолет босса ждали с минуты на минуту.
С тех пор как босс, не занимая никакого официального поста, обрел удивительную власть, его посещению в любой стране придавали особое значение. Его называли государственным "сверхсекретарем". Говорили, что якобы настоящим руководителем государственного департамента был... Ну, не будем повторять того, что говорят досужие языки.
Я ждал босса с непонятным волнением.
Что я думал тогда о телепатии? Что? Слышал, читал, догадывался о передаче мысли на расстоянии. Допускал, что мать за тысячу километров неведомо как узнает о внезапной смерти сына, что какие-то медиумы в далеких закрытых помещениях общаются между собой, по заказу рисуют квадраты и треугольники. Не подозревал я в себе ни таких могучих чувств, ни острой чувствительности сомнамбулы, но...
Я смотрел в небо, где должна была показаться стальная птица под эскортом истребителей, и сердце у меня билось, словно я встречал совсем не босса...
Темный полустанок, страшное слово "никогда", рельсы, на которых я остановился, ощущая вкус поцелуя на губах...
