Теперь-то я знаю, как все это произошло. Могу даже представить себе детали, занося их в дневник.
Они собрались в одном из ночных клубов Гарлема. Мой босс, Малыш, встречал Рипплайна у подъезда. Они вошли в зал, где негры в белых фланелевых костюмах, подпрыгивая на стульях, исступленно играли. Все, кто был в зале, танцевали: молодцеватые парни в строгих, таких же, как у вошедшего Ральфа, изысканно-небрежных костюмах, бритые едва ли не в первый раз в жизни или уже отпустившие тоненькие элегантные усики, а то и бородки, их юные партнерши с лихорадочно блестевшими глазами, чуть излишне подкрашенными губами, обнаженными плечами и космами прародительницы Евы...
Образовав тесную толпу, они тряслись в такт истерическому ритму подобно огромному студнеобразному телу. Но, честное слово, это было забавно, когда они, шутливо подергиваясь, сплетаясь в объятиях или нагнувшись вперед, упирались лбами, как бы бодаясь, и выделывали ногами жизнерадостные па или на расстоянии кривлялись друг перед другом, стараясь перещеголять всех нелепостью движений.
Ральф Рипплайн вошел - и музыка оборвалась. Танцоры еще продолжали двигаться. Это напоминало кадр кинофильма при выключенном звуке. Люди топтались, передвигались, прижимались друг к другу, а звук, извинявший их действия, отсутствовал. Это было весело, и все засмеялись.
Но вдруг сразу молодые люди стали серьезными, с грубоватой поспешностью покинули своих дам и устремились к Ральфу.
Ральф, юный атлет, охотник на слонов и тигров, отважный путешественник, азартный игрок и спортсмен, наследный принц долларов, подавал пример. Вместе с ним они должны были рисковать жизнью во имя спасения свободного мира, возрождая славную американскую традицию, смело, твердо и романтично решать самим дела страны, когда власти бессильны.
И вереница автомобилей помчалась из Гарлема к Хедсон-риверу.
В первом, открытом, спорткаре летели Ральф и Малыш. Они остановились у входа в туннель. Малыш заплатил частному полицейскому в трусиках и широкополой шляпе за проезд всех сорока восьми автомашин.
И все сорок восемь машин одна за другой скрылись в черном устье, унося в тоннель респектабельных молодых людей...
А когда автомобили выскочили на противоположный берег реки уже в штате Нью-Джерси, то в них сидели... "марсиане"...
Можно понять романтических молодых людей. Для черномазых ниггеров хороши были белые балахоны, для борьбы с красными смутьянами пошли в дело черные балахоны. В наш век космических полетов, освоения других планет балахоны, естественно, должны были уступить место чему-нибудь другому, более современному, символическому...
