Веревка натянулась, и Лени застыл на месте, при этом не переставая перебирать ногами в тщетной попытке добраться до меня. Дергался он довольно сильно, поскальзывался на льду, падал и тут же вставал на нога. На стене поднялся гомон. Стреноженного рыжего окружили со всех сторон. Каждый старался вставить словечко, и за этим шумом увещевающий голос священника окончательно затерялся.
— Держите крепче!
— Вырывается, тварь такая!
— Дети мои! Не подходите к нему!
— Лени! Лени! Ты меня узнаешь? Это же я, Литас!
— Может, в ногу ему стрельнуть? Больно прыткий!
— Господин, взгляните, какая прелесть! — бубнил Лени, пуская по подбородку слюни. — Бежал изо всех сил!
— Господин, не надо никуда глядеть! — это обеспокоенно прогудел здоровяк, хищно поглаживая обух своего топора.
— Держи его!
— Святой отец! Вы бы не подходили так близко! Кто его знает!
С каждой секундой мне начинало все больше казаться, что я попал на какое-то безумное представление сумасшедших артистов. Больше сдерживать свои эмоции я не мог, и в бешенстве заорал:
— Да замолчите вы все, наконец! Вашу же мать! Все заткнитесь! И не вздумайте стрелять! Святой отец, сделайте уже что-нибудь!
Подействовало. Шум отрезало как по волшебству — если не считать Лени. Сгрудившиеся вокруг беснующегося на веревке безумца воины расступились в стороны и открыли дорогу отцу Флатису.
Дальнейшие события произошли за долю секунды. Отец Флатис широко шагнул вперед, протянув правую руку, опустил раскрытую ладонь на лоб Лени и коротко произнес фразу на непонятном языке. Ноги у несчастного подкосились, и он рухнул навзничь, словно мешок с зерном. Рука застывшего на земле Лени безвольно разжалась. С сухим стуком жезл выкатился из скрюченных пальцев и покатился по камню стены. Над стеной повисла мертвая тишина.
Мы стояли широким полукругом, и перед нами вытянулось тело Лени. Даже находясь без сознания, он продолжал счастливо улыбаться. Шагнув вплотную к Лени, священник без страха наклонился и внимательно вгляделся ему в лицо, коснулся пальцами лба и на мгновение замер в этой позе. Кивнул в такт своим мыслям и, не проронив ни единого слова, переключился на лежащую рядом с Лени сухую кость. Окинул ее оценивающим взглядом и, поведя плечами, словно разминая их перед дракой, одним быстрым движением подхватил кость с земли.
Дальнейшего я не увидел — яркая белая вспышка скрыла в себе силуэт святого отца и на несколько мгновений ослепила меня. Судя по ошеломленным возгласам со всех сторон, пострадал не только я. С трудом проморгавшись, вытер ладонью слезящиеся глаза и с облегчением убедился, что опять могу видеть, хотя передо мной все еще сверкали радужные круги.
