/Eric
--- GoldED 2.31+ * Origin: Point of the no return... (FidoNet 2:5000/10)
Игорь Иртеньев
ЕЛКА В КРЕМЛЕ
Объявлен Новый год в Кремле
Декретом ВЧК.
Играет Ленин на пиле
Бессмертного "Сурка".
Смешались нынче времена
За праздничным столом,
Идет Столетняя война,
Татары под Орлом.
Какая ель, какая ель
В Кремле под Новый год,
Такой не видывал досель
Видавший все народ.
На ней усиленный наряд
Из пулеметных лент,
Висит матрос, висит солдат,
Висит интеллигент.
...Метет, метет по всей земле
Железная метла,
Играет Ленин на пиле,
Чудны его дела.
Его аршином не понять
И не объять умом,
Он сам себе отец и мать
В лице своем одном.
В ночи печатая шаги,
Проходит через двор,
До глаз закутан в плащ пурги
Лубянский командор.
Железный лях, а может Лех,
Руси Первочекист,
Он принял грех за нас за всех,
Но сам остался чист.
Подводит к елке Дед Мороз
Снегурочку - Каплан,
Он в белом венчике из роз,
Она прошла Афган.
В носу бензольное кольцо,
Во лбу звезда горит,
Ее недетское лицо
О многом говорит.
...Играет Ленин на пиле
"Заветы Ильича",
Плутает разум мой во мгле,
Потупилась свеча.
На хорах певчие блюют,
И с криками "Ура!"
Часы на Спасской башне бьют
Бухие любера.
Поганое солнце стояло в зените,
Поганые люди сидели вокруг,
Автобусом правил поганый
водитель,
И очень погано смеялся
мой друг.
Поганые птицы поганейше пели,
Поганая рыба плескалась в реке,
Поганые весла погано скрипели,
Поганый осетр заплясал
Hа крючке.
С поганого древа дров нарубили,
Поганый костер у реки развели,
Поганой ухи два ведра наварили,
Погано поели, погано легли.
Любезный приятель,
Послушай страдальца!
О жизни поганой поведал тебе.
В Париже поганом живут лишь
поганцы,
О Родине
думай
всегда и везде!
Автор Д.Громоляк ( псевдоним :)
ПРО ДАВЦА
Я решил заняться куклами, я ушел из продавцов;
Отлепив от стенки девушку, ей открыл свое лицо...
"Мой бамбино" - не услышал я, не ушибся о стихи,
Соловей вдали похрюкивал, нежно булькали духи...
И тогда сказал я девушке: "Хочешь - жни, а хочешь - куй,
Подрастешь - займешься куклами, а пока - себя страхуй!",
Соловей вокруг оргазмился, томно портились духи;
Я ж услышал - "не ревнуй меня, очень я хочу... ухи!"
Hет! Hе надо про амнистию! - Я ушел из продавцов!
Муравей тоскливо щурился, оседая на лицо...
И, внезапностью покинутый, я стоял в его клубах,
А она - ушами хлопала, пыль счищая на губах...
"Две ухи!" - хотелось крикнуть мне, закопаться наизусть,
Вот какою соловейною ты была... И все же пусть!
