— Отправиться туда?
— Что-то предпринять. Это было бы так на тебя похоже. Татунгхат, отправившийся в дикий поход сразиться с демонами, которые преследуют чужой народ. Далекое Место справится со своими проблемами. Не стоит путаться в их делах. К тому же они — уродливые и вонючие люди.
Татунгхат невольно улыбнулся:
— Будь уверен, брат, я никуда не пойду. Это слишком далеко, и даже если бы я отправился в путь, то добрался бы туда слишком поздно. То дело их шаманов. Я надеюсь только на Великого Духа, что они вовремя заметят Порчу.
— Уверен, что так и будет, — приободрил его Чинчесо.
— Возможно, — глубоко вздохнул шаман. — Бледнолицые иногда кажутся такими тупыми и бесчувственными! Может, они даже не обратили внимания на волнения в Равнинах Духов.
Ветер пронесся над озером, растрепав косы людей. Чинчесо смахнул несколько выбившихся прядей с подведенных сурьмой глаз.
— У них есть шаманы, — сказал он. — Я слышал, как они говорят о них. Зовут их… — Какое-то время молодой храбрец сосредоточенно молчал, подыскивая слово, и наконец вспомнил: — Кардэнаулы. Эти самые кардэнаулы поймут, что делать. Помяни мои слова. Не стоит беспокоиться.
— Возможно. Просто… — Татунгхат помедлил, — наша земля так прекрасна, и если они не…
Чинчесо просиял:
— Вот видишь! Зачем тебе вообще ее покидать?
Пока столь непохожие друг на друга люди в Ормсвилл Несбите, Специи и Сененояке обратились мыслями, а кое-кто и стопами к Лондону, виновник беспокойства проснулся, закашлялся, почесал задницу и поднялся с кровати.
Возчики, погонщики и коробейники уныло и неспешно громыхали по деревянным мостам города, а их встречал отвратительный запах тухлятины (несло то ли залежавшимися яйцами, то ли гнилой рыбой, то ли очень, очень давно нечищенным отхожим местом), который выплеснулся на улицы ночью и проявлял завидную настойчивость, отказываясь развеиваться.
Тем утром на рынках царила непривычная тишина. Каждый старался дышать ртом, а желания расхваливать свой товар и зазывать покупателей не наблюдалось ни у кого. Выбравшись из спального мешка, лежавшего на задворках «Верховой Кобылы», Малыш Саймон подумал, что по какой-то необъяснимой причине ему надо бы сходить в церковь. В голове все еще эхом звенели ночные кошмары. К несчастью, двери Святого Дунстана оказались закрыты, так как священник храма никак не мог оторвать голову от подушки после слишком большого количество портера, выпитого на пиру в честь Дня святого накануне. Снова, хотя теперь и косвенно, алкоголь помешал старому погонщику встать на путь истинный, а потому Саймон смиренно повернулся на обносившихся каблуках и отправился в таверну за первой рюмкой.
