Две дороги | страница 41

— Ни в коем случае! — полковник поднял руку с картами, точно собирался ударить ими Ляхницкого. — Он испугается и сам порвет с нами. Немедленно опровергните слух. Если издатель знал об этом и до сих пор молчал, значит, все дело в вашем проклятом бюллетене.

— Но, может, он ничего и не знает и просто шантажировал нас? — спросил Ляхницкий, но, взглянув на шефа, добавил: — Так или иначе мы его больше раздражать не будем.

Постепенно они успокоились. Оба понимали, что предпринять сейчас что-нибудь радикальное нельзя, нужно выжидать, как пойдут события дальше.

— Дружиловский понимает ситуацию? — спросил полковник.

— Разве что догадывается.

— Он завербован?

— Как раз сегодня собирался, но явился Вейлер.

— Что вы медлите? — закричал полковник. — Завербовать, и пусть это дерьмо стоит во фронт и делает то, что мы прикажем!..

Дружиловский понимал, что стряслась беда, хотя не все ему было ясно, и, надеясь, что пронесет, твердил:

— Где удачи, там и беда... где удачи, там и беда, — и матерился.

Увидев вернувшегося Ляхницкого, он бросился к нему:

— Ну что? Что случилось? Вы живы?

Ляхницкий, не отвечая, долго снимал и отряхивал пальто, причесывался, потом опустился в кресло, в котором недавно сидел издатель.

— Шутить не время, Сергей Михайлович, — угрюмо сказал он. — Наша с вами судьба поставлена под удар. Да и не только наша...

— Скажите, ради бога, что случилось? Я же плохо знаю немецкий язык, что сказал этот чертов босс? — взмолился Дружиловский, вытянув вперед свое острое лицо.

— То, что вы не поняли, это даже хорошо, а сказать вам я не могу. Но хочу предупредить, что вы находитесь на крутом повороте судьбы и все сейчас будет зависеть только от вас...

— Ничего не понимаю! — Дружиловский развел маленькими женскими руками.

Ляхницкий молчал, барабаня по столу толстыми пальцами.

— Мне кажется, у вас есть основания считать, что я вам не просто компаньон, — заговорил он наконец. — Во всяком случае, зла вы от меня не знали.

— Я признателен вам за вашу дружбу, — негромко ответил Дружиловский.

— Как вы думаете, Сергей Михайлович, на какие деньги вы начали наш бюллетень?

— На ваши, конечно, — несколько обиженно ответил Дружиловский.

— Нет, Сергей Михайлович, это были деньги не мои. Это были деньги Польши. Если хотите знать правду, у меня вообще никаких своих денег нет. И моя газета тоже выходит при поддержке Польши, так что, когда вы меня утешали прибылями от бюллетеня, мне смешно было вас слушать.

Сдвинутые черные брови Дружиловского разошлись, напряжение на лице погасло — он все понял. Понял, но еще не знал, куда клонит редактор.