Я так и не узнал, что она могла рассказать, потому что нас вновь прервали. На сей раз здоровенный жлоб, втиснутый в ярко-красный наряд посыльного, дополненный золотой тесьмой. Он явно не чувствовал себя комфортно в нем и незаметно скорчился, когда рывком поклонился Элеоноре, игнорируя меня. Затем с важным видом он преподнес ей запечатанный конверт на серебряном подносе. Имя на конверте отсутствовало. Элеонора взяла его и взглянула на посыльного.
– Отправитель ждет, – сказал он, грубым и отчетливо неподобающим посыльному тоном. – Машина снаружи.
Элеонора разорвала конверт и изучила лист бумаги внутри. Я наклонился вперед, но все, что я мог разглядеть, было рукописным посланием от того, кто явно никогда не слышал о чистописании.
– Ах, как скучно, – сказала она, бросив письмо на стол точно дохлую рыбу. – Кажется, что мой дорогой Марсель снова влип в неприятности. Вы знаете, что он играет на деньги? Конечно, знаете. Все знают. Я не знаю, почему он настолько увлечен этим; он никогда не был хорош в этом. Все уважаемые заведения больше не пускают его через свои двери, с тех пор как папа ясно дал понять, что не будет больше оплачивать долги Марселя. Я действительно думала, что это должно вразумить его, но мне стоило знать лучше. Кажется, Марсель стал тайком ходить в некоторые из наиболее отвратительных небольших клубов, куда пускают абсолютно любого, и влез там в долги. И хотя эти… люди достаточно умны, чтобы понять, что не могут напомнить моему отцу о возврате долга за проигрыши Марселя, они серьезно считают, что могут оказать давление на меня.
– Чего они хотят? – спросил я, игнорируя посыльного жлоба.
– Очевидно, что если я не пойду с посланником прямо сейчас, в его без-сомнения-убогий маленький автомобиль, чтобы обсудить погашение долгов Марселя, они будут посылать мне моего мужа по маленькому кусочку за раз, пока я не сделаю этого. Он не умрет. Он сейчас бессмертный, как и я, но это означает только то, что его страдания будут длиться бесконечно дольше... Это так напрягает, но я лучше пойду.
– Это не совсем мудрое решение, – заметил я осторожно. – В этом случае у них окажется два заложника для вымогания денег у вашего отца. И если он не заплатит за Марселя, то заплатит за вас.
– Они не посмеют угрожать мне! Так ведь?
– Посмотрите на состояние того, кого они отправили в качестве посыльного, – сказал я. – Эти люди не производят на меня впечатления особо престижной организации.
