Персонал носился изящно между столиками, симпатичные молодые парни и девушки, одетые только в воротнички и манжеты, что, вероятно, делало их очень осторожными, чтобы не пролить что-нибудь. Богатые и, следовательно, очень важные женщины сидели кучками вокруг своих столов, игнорируя все, кроме своего собственного разговора, смеясь и громко визжа и размахивая руками, чтобы всем дать понять, что они проводили время гораздо лучше остальных. В задней части было несколько частных кабинок, рассчитанных на приватные разговоры, но не многие пользовались ими. Весь смысл пребывания в Чайной Гекаты сводился к тому, чтобы доказать, что вы были богаты и достаточно важны, чтобы присутствовать в таком престижном месте.
(Но только попытайтесь войти после того, как с вами развелись, бросили или лишили наследства, и посмотрите, как быстро они хлопнут дверью перед вашим носом.)
Все женщины были одеты с иголочки, хрипло болтая, как многочисленные великолепные существа городских джунглей, попивая чай и кофе с изящно оттопыренными мизинцами. Они не стеснялись поглаживать и ласкать голую плоть прислуги, когда те приходили и уходили со свежими чашками чая и кофе, и симпатичные молодые создания механически улыбались и никогда не задерживались. Они знали, что ласки могут легко превратиться в шлепок или удар по любой причине или без нее, и что клиент всегда прав. Каждый стол был полон, дамы теснились в условиях, которые никогда бы не потерпели где-то еще. Это были легендарные Дамы, Которые Обедают, хотя, казалось, никакой пищи нигде не наблюдалось. Вы бы не выглядели настолько хорошо и стройно употребляя пищу. Фоном звучала спокойная музыка, но я едва мог разобрать ее сквозь шум повышенных голосов.
Вскоре я заметил Элеонору Гриффин, сидящую за столиком прямо в центре комнаты, (разумеется), где каждый хорошо мог разглядеть ее. На ней было длинное изящное платье изумрудно-зеленого цвета, украшенное безупречными алмазами, и черный шелковый галстук с отдельным полированным изумрудом на горловине. Даже на этом сборище профессиональных красавиц, было нечто в ней, чем она выделялась. Не только стиль и изящество, потому что все они имели его, или подобие этого. Возможно, это от того, что Элеонора, казалось, прилагала меньше усилий, чем все остальные, поскольку ей этого не требовалось. Элеонора Гриффин была естественна; и не было ничего более угрожающего для женщин, которые упорно трудились над созданием своего имиджа. Она была красива, уверена в себе, и без всяких усилий аристократична. Три веские причины ненавидеть любого в этом кругу. Но ее стол был больше, чем у остальных и окружен женщинами, которые явно прилагали значительное усилие, чтобы казаться хоть наполовину столь же внушительными как Элеонора. Круг «друзей», собирающихся регулярно, чтобы общаться, сплетничать и соперничать друг с другом. Дамы, которые не имели ничего общего, кроме своего круга общения, и держались вместе только потому, что этого от них ожидали.
