— Слушай, Ману, — прошептала Соня — Может, это Надира опять ищет встречи с нами? Вспомнила старуха, что ничего не рассказала про орехи, да и решила исправить ошибку.
Соня пригнулась к лошадиной шее, напряженно вслушиваясь. Совсем рядом раздался тонкий, всхлипывающий звук, словно где-то неподалеку, в подлеске, плакал ребенок.
— Тихо! — шепнула всадница прямо в ухо лошади.
Ману, поняв, что от нее требуется, осторожно двинулась вперед. Соня руками отводила ветки, опять закинув лук на плечо. Капюшон упал, но девушка лишь встряхнула головой, откидывая назад волосы. Детские рыдания становились все громче. Сквозь листву Соня разглядела небольшую полянку. В центре ее, у обструганного столба, с заведенными назад связанными руками сидела и плакала девочка. Соня затаилась, выжидая, что будет дальше. Велев Ману стоять на месте, она осторожно обошла поляну кругом. Никого. Не выходя из-под ветвей на открытое пространство, девушка негромко окликнула ребенка:
— Эй ты, прекрати реветь!
Девочка сразу умолкла и сжалась в комочек, словно от удара.
— Кто тебя бросил здесь связанную? — уже мягче спросила Соня, не переставая настороженно оглядываться.
— Меня привели сюда и оставили мои односельчане,— вновь всхлипнула девочка.
— Зачем? — спросила Соня.— Отвечай скорее и скажи: кто за тобой должен прийти?
— Я не знаю, кто за мной должен прийти и когда,— испуганно отвечала малышка,— Может быть, это ты?
Это предположение удивило и рассмешило Соню. Она медленно вышла из кустов, держа в руках обнаженный кинжал, и подошла к столбу. Худенькая девочка в страхе опустила лицо на колени и тихонько заскулила. Потом приподняла голову и с робкой мольбой взглянула на Соню. А та, поняв, что здесь никого больше нет, решительно подошла к пленнице, но развязывать путы не стала.
— Хватит реветь! — строго приказала она.— Рассказывай все быстро, коротко и по порядку.
Несмотря на жесткий тон, девочка уловила в голосе незнакомки сочувствие, и это слегка приободрило ее.
— Я живу здесь неподалеку, у излучины реки Баррот,— запинаясь, промолвила пленница,— и уже много лет на нашей деревне лежит проклятие богов. Я не знаю, за какие проступки мои односельчане навлекли на себя высший гнев, но каждый год, когда зацветает акант, взрослые выбирают одного ребенка из тех, кому только исполнилось десять зим, и приводят сюда. А в этом году только мне исполнилось десять.
— И что происходит дальше? Кто ж забирает детей?
— Этого никто не знает. Говорят, что их отводят на съедение демону, что такова воля богов.— Рыдания заглушили ответ девочки.
