— Кто ты такой? — глухим, как будто исходившим из-под земли, голосом спросила старуха.— Как ты сюда попал?
— Я шел с караваном, и в горах на нас напали разбойники. Конь сбросил меня, и я потерял сознание, а когда очнулся, никого рядом не было. Уже давно я пытаюсь найти дорогу, которая вывела бы меня к людям.
— Зачем тебе люди? — ухмыльнулась хозяйка пещеры, оскалив беззубый рот.
Я стоял молча, не зная, что ответить.
— Ладно, будут тебе люди. Сделай-ка для меня кое-что.
У меня от страха пересохло в горле, и я не в силах был вымолвить ни слова.
— Что же ты молчишь? — спросила ведьма.
— Что надо сделать? — собравшись с силами, спросил я.
— Ну-ка, храбрец,— проскрипела старуха,— разожги огонь в очаге и вскипяти воду.
Затем она повернулась и откуда-то из недр своего жилья достала корзину, наполненную странными плодами.
— Это орехи иркала,— сказала она.— Их ядра надо растереть в порошок и, когда закипит вода, постепенно ссыпать его в котел.
Я трясущимися руками подбросил хворосту в огонь под котлом и стал колоть орехи. Старуха уселась у очага, вытянула руки к огню и начала раскачиваться из стороны в сторону, словно кобра, что стерегла ее пещеру. При этом она что-то негромко бормотала. Я прислушался. Знаешь, я обошел с караванами почти всю Хайборию, плавал даже в Стигию, понимаю много языков, но из ее бормотания я не разобрал ни одного слова.
— Что замер? — вдруг закричала она.— Дроби побыстрее ядра!
Я взялся за каменную ступку, лежавшую у очага. Ядра орехов легко дробились, от них шел незнакомый, но приятный аромат. Когда вода в котле зашумела, ведьма забормотала громче и вдруг взвизгнула:
— Сыпь!
Я высыпал порошок в котел. В этот самый миг огонь под котлом почти погас. Тут в руках у старухи откуда-то появился ковш. Она медленно опустила его в котел, зачерпнула отвара и поднесла ковш к губам. В голове моей зашумело, перед глазами поплыл разноцветный туман. Не знаю, сколько времени она пила…
Когда она опустила ковш, я увидел перед собой статную женщину с темными, чуть тронутыми сединой волосами, с пронзительным взглядом черных глаз. Она посмотрела на очаг, и огонь вспыхнул в нем с новой силой. Слегка помедлив, она повернулась ко мне, и я почувствовал, что сердце мое перестает биться, а душа готовится покинуть тело…
Когда я очнулся, она стояла передо мной, подняв руки, и громко смеялась. Хочешь верь, хочешь нет, но тут подо мною задрожала земля.
— Ну что, храбрец, ты хорошо сделал свое дело. Теперь можешь идти к людям!
