Когда мы вернулись в гостиницу, Берл и другие постояльцы были, как всегда, внизу.
Они принялись говорить комплименты по поводу нашего нарядного вида, особенно хвалили Иринин костюм. Берл спросил:
— Ну, как погуляли, понравился вам наш Бродвей?
— Странные впечатления, мы многого не поняли.
— Ничего, помалу, помалу, всё поймёте.
— На каком языке говорят все эти низкорослые люди на улице и вообще — кто они?
— Эти люди? А, эти люди… они говорят на испанском.
— Но ведь испанский звучит совсем не так.
— А, я понимаю… ну, они говорят на своём пуэрториканском испанском. Большинство из них иммигранты из Пуэрто-Рико, из Доминики, некоторые из Гаити, некоторые из Джамайки. В общем, с островов Карибского моря. Мы их зовём хиспаникс.
— А, вот оно что… Почему их здесь так много — даже не видно настоящих, урождённых американцев?
— Они здесь любят поселяться, потому что недалеко отсюда, ин аптаун (наверху города) начинается «испанский Гарлем», так мы его зовём.
— Испанский Гарлем? А что это за купоны, которыми расплачиваются в супермаркете?
— Купоны? А, так это, наверное, фуд-стэмпы, которые выдают бедным.
— Бедным?
— Ну да, их дают бедным, в дополнение к пособию по бедности, чтобы они могли покупать больше продуктов и не голодать. Потому что они не получают жалованья.
— Кто это бедные — эти толстые бабы? Почему они не работают?
— А я знаю… они считаются бедными, потому что у них много детей: по десять ребятишек, а то и больше. Они получают пособие и фуд-стэмпы. И дешёвые городские квартиры тоже.
— Но мы видели, что она ездит на таком «Кадиллаке», который нам никогда и не снился.
— А что это — «Кадиллак»! Старая машина, она, может, и сто долларов не стоит — старьё.
— Такая машина?!
— Ну да — это Америка. Я вам говорю: помалу, помалу вы ко всему привыкнете.
Всю жизнь мы представляли себе бедность совсем по-другому. Бедный человек — худой, голодный, он ищет работу, чтобы пожевать хоть чёрствую корку. И выглядит он несчастным, потому что ниоткуда не получает помощи. Это русский портрет бедняка. Ата жирная баба, которая, не работая, всё получает бесплатно, размножается в своё удовольствие и на «Кадиллаке» увозит гору продуктов — это американский портрет бедняка.
Да, очевидно — это Америка… и эта Америка нам казалась очень странной.
В другой раз мы оделись поскромней и пошли в сторону от Бродвея. На авеню Колумба, на Амстердам-авеню и на уровне 80-х улии мы с удивлением увидели массу пустырей с развалинами разрушенных и сожжённых домов когда-то красивой архитектуры. Теперь их окна зияли чёрной пустотой, или были заколочены ржавым железом, или заложены кирпичами. Картина ужасного запустения в Нью-Йорке…
