Тщетно управляющий, указывая на прекрасные старинные украшения стен, на изящную резьбу по дереву, покрывающую балки потолка, объяснял, что вредные испарения от горящего газа непоправимо испортят уникальные детали интерьера. Американец отвечал, что в деталях интерьера он ничего не смыслит, но спать привык при свете газового ночника и требует немедля переселить его.
Завидев Генри, поднимающегося к себе, администратор бросился к нему, умоляя войти в положение и уступить сердитому господину свою комнату, освещенную газовым рожком, в обмен на роскошные апартаменты. Генри, найдя сделку выгодной, согласился. Обрадованный американец пожал ему руку.
— Видно по всему — вы образованный человек, мистер, — сказал он. — Вы, без сомнения, оцените детали интерьера.
Открывая дверь в новое жилище, Генри взглянул на номер. Четырнадцать.
Уставший с дороги, полусонный после неплохого обеда, молодой человек предвкушал добрый отдых в объятиях Морфея. Нервы его находились в полном порядке, и он спал в казенных постелях так же крепко, как в своей.
Однако ожидания Генри не оправдались. Роскошное ложе, хорошо проветренная спальня, восхитительная тишина венецианской ночи — все располагало к отдохновению. Но сон не шел. Непонятное уныние, тоска, смутное беспокойство охватили юношу, и он всю ночь проворочался с боку на бок, так и не сомкнув глаз.
Как только прислуга зашевелилась, Генри спустился в кафе и велел подавать завтрак. Но — странная вещь! — у него совершенно пропал аппетит. Великолепная яичница, прекрасно поджаренные котлеты были отосланы на кухню нетронутыми.
День стоял ясный, безветренный. Юноша нанял гондолу и велел отвезти себя в Лидо. В лодке он словно переродился и через десяток минут спал крепким сном.
В Лидо молодой человек с наслаждением выкупался, прогулялся по окрестностям и в местной неказистой ресторации поразил персонал неимоверным количеством поглощенных блюд, качество которых сильно проигрывало в сравнении с отвергнутым завтраком. С аппетитом прихлебывая простую луковую похлебку, Генри удивленно вспоминал о своем утреннем состоянии.
Вернувшись в Венецию, молодой человек посвятил остаток дня посещению картинных галерей и церквей и вновь нагулял неплохой аппетит. Гондола к шести часам доставила его во дворец, где, как было условлено с вечера, Генри собирался отобедать со знакомыми путешественниками.
Приготовленный обед заслуживал самых высоких похвал даже истинных ценителей кулинарного искусства. Но, оказавшись в стенах гостиницы, молодой человек с изумлением заметил, что чувство голода, приятно щекотавшее его желудок еще полчаса назад, бесследно исчезло. Кусок не шел ему в горло, и все, что смог поделать Генри в этой ситуации, — это выпить полстакана вина.
