— Нет!
Вскрикнув, она села в кровати и только потом поняла, что это был сон.
В дверях спальни появился Рой — босой, без рубашки в одних только черных джинсах, и выглядел он так сексуально, что Эмма залилась краской. Он же чувствовал себя совершенно непринужденно.
— Привет, — добродушно сказал он.
Эмме снова пришла на ум вчерашняя мысль: Рой проделывал все это много раз. Она натянула на себя простыню до самого подбородка и с достоинством — во всяком случае, она на это надеялась — сообщила:
— Мне приснился сон.
Рой усмехнулся.
— Кому нужны сны, когда есть прекрасная реальность?
Эмма встретилась с ним взглядом и живо вспомнила до мельчайших деталей все, чем они занимались ночью. Потемневший взгляд Роя сказал ей, что он думает о том же самом. Ее сердце забилось чаще и так громко, что, казалось, его удары были слышны во всей комнате. Рой снял джинсы. Эмма опустила глаза.
Его руки хорошо знали ее тело, он притянул Эмму к себе, отлично зная, как сильно ее возбуждает трение кожи о кожу. И действительно, у Эммы участилось дыхание, она невольно запрокинула голову. Рой дразнил ее грудь губами и языком до тех пор, пока Эмма не оказалась на грани беспамятства. Она отбросила простыни и потянула Роя за собой на кровать. Когда он перевернул ее на живот, Эмма замолотила руками по подушке, возмущаясь полушутя-полусерьезно:
— Так не честно! Я хочу к тебе прикасаться!
— Потерпи немного.
Голос Роя звучал хрипло. Захватив одной рукой оба ее запястья, он прижал Эмму к кровати и принялся покрывать поцелуями ее шею, спину, бока. Эмма затрепетала в предвкушении.
— Люблю бабочек, — прошептал он, касаясь губами родинки на ее спине. Эмме стало трудно дышать. — Мне давно хотелось это сделать.
Все тело Эммы горело, как в огне. Не может быть, чтобы он довел меня до такого состояния всего лишь поцелуями, думала она, это невозможно. Но так было. Эмма зарылась лицом в подушку и застонала, содрогаясь в пароксизме страсти.
— Так нечестно, — прошептал Рой ей в ухо.
Он снова перевернул ее на спину и всмотрелся в пылающее лицо. Его торжествующий взгляд отмечал малейшие оттенки чувств, обуревавших Эмму. Голова ее металась из стороны в сторону, она чувствовала себя одновременно и гордой, и униженной, и стыдливой, и бесстыдной. Она была всецело во власти Роя и одновременно чувствовала себя всемогущей, как богиня. Последнее ощущение усилилось, когда Эмма обхватила Роя ногами, а руками стала ласкать его тело, чувствуя его ответную дрожь.
