— Вы — настоящий хамелеон. Не могу представить ничего, что могло бы вызвать у вас неловкость.
— Вы недостаточно хорошо меня знаете.
В ее честном ответе слышались нотки отчаяния, но Рой этого не заметил. Он возразил с коротким чувственным смешком:
— Я знаю вас гораздо лучше, чем вы думаете.
Беда в том, что он в это верил. Кажется, я влипла! — в панике подумала Эмма. От волнения она затараторила быстрее, чем нужно:
— Послушайте, я никогда не была в Глайндборне, могу попасть впросак.
Но даже это не насторожило Роя.
— Знаю, Аманда говорила, — ответил он спокойно. — Ничего страшного, все когда-нибудь бывает впервые.
Эмма настороженно покосилась на него, но лицо Роя хранило нейтральное выражение, а взгляд был прикован к дороге. Помолчав, Эмма попросила:
— Тогда просветите меня.
Рой сдержал улыбку.
— Дом стоит в лощине между тремя холмами, это очень красивое старинное поместье с настоящим английским садом, довольно большим. Первоначально под оперу перестроили бывшие конюшни, но сейчас отстроен новый зал с великолепной акустикой.
Эмма покачала головой.
— Странное место для театра.
— Верно, вот почему спектакли начинаются так рано.
— Но на билетах указано, что начало в половине седьмого.
— Это только потому, что сегодняшний спектакль относительно короткий, а вот оперы Моцарта начинаются в пять. Между двумя действиями предусмотрен полуторачасовой перерыв. В окрестностях есть несколько превосходных ресторанов, но приверженцы традиций предпочитают пикник в саду.
Вспомнив обширный список провизии, необходимой, по мнению Аманды, Эмма фыркнула.
— У нас столько еды, что придется жевать быстро.
Рой рассмеялся.
— Мы с братом в первые наши поездки обычно брали бутылку шампанского и салат, но теперь все стало сложнее — и намного дороже.
— Это мне известно. Наша фирма каждый год покупает билеты на фестиваль, однако обычно гостей сопровождает как минимум член правления.
— Ничего удивительного, — сухо заметил Рой. — К сожалению, фестиваль становится все более дорогим удовольствием, отсюда и смокинги, и шампанское. — Неожиданно он улыбнулся. — Но ради того, чтобы послушать лучших молодых оперных певцов со всего мира, можно и потерпеть. Они репетируют шесть недель, лучшей оперы не услышишь нигде в мире.
Эмма ничего не сказала, но неловко заёрзала на сиденье.
— Вы не любите оперу? — Рой словно прочел ее мысли.
— Как вам сказать… Я была в опере всего один раз и чуть с ума не сошла.
Как ни странно, он не рассмеялся.
