Она вздохнула.
— И о той, и о другой. Это называется «общаться».
Рой торжествующе улыбнулся.
— Тогда почему она не знает, где вы работаете?
— Потому что ее это не интересовало! — Эмма почти кричала. — Вы что, совсем не знаете свою тетку? Аманда — натура возвышенная, даже немного не от мира сего, ее не интересует, чем люди зарабатывают, деньги для нее — материя низменная. По мнению вашей тетушки, говорить о деньгах — вульгарно.
Рой долго молчал, по-прежнему не сводя с нее глаз. Наконец он сказал:
— Аманда намного старше вас, неудивительно, что она смотрит на некоторые вещи по-другому.
Эмма отпила соку и повертела стакан в руке, глядя, как жидкость образует воронку. Ее возмущение вдруг иссякло.
— Думаю, дело не в разнице в возрасте, — тихо сказала она. — Просто, когда люди находятся на грани выживания, они всегда говорят о деньгах.
Рой застыл. Так же неподвижно он сидел в джунглях, наблюдая за обезьянами. Или в горном ущелье в северных Андах, когда вслушивался в стук камней, возвещающий о начале камнепада. Сейчас вокруг шумела публика, но Рой не замечал никого и ничего: все его внимание было приковано к девушке напротив. А она этого даже не замечала. Наконец Рой стряхнул с себя оцепенение.
— Что вы знаете о борьбе за выживание?
Вопрос был задан небрежно, в тоне ленивой светской беседы, когда человеку по большому счету безразлично, что он услышит в ответ. Но взгляд Роя был отнюдь не равнодушным.
И опять Эмма в задумчивости не заметила его пристального внимания.
— Когда вы… — Рой замолчал и спросил не то, что собирался: — Когда вы начали работать в «Бест Холидейз»?
— Я же говорила, я поступила к ним в шестнадцать лет, сразу после школы, — равнодушно ответила Эмма. — Ну что, вы получили ответы на все вопросы?
— Вряд ли. — Рой нахмурился. — Много вы рассказали о себе Аманде?
Эмма посмотрела на него, даже не пытаясь скрыть презрение.
— Она не задавала мне таких вопросов, как вы.
— И что же она о вас знает?
— Ну… она знает, что я не из «приличной», как у вас говорят, семьи.
— Я спрашивал не об этом! — с досадой возразил Рой.
— Разве?
Официантка подала заказанные блюда. Эмма взяла вилку и нож и набросилась на отбивную с такой яростью, словно перед ней на тарелке лежал ее злейший враг, с которым нужно покончить, и покончить как можно быстрее. Понаблюдав за ней, Рой заметил:
— Если вы пытаетесь показать мне, какая вы дикарка, то не трудитесь. Я это уже понял.
Эмму уже называл этим словом другой мужчина, она думала, что забыла его, но, оказывается, нет. При одном воспоминании о нем она покрылась гусиной кожей, глаза вспыхнули.
