— Ты выглядишь усталым, — сказала Анжела, изобразив на своем лице выражение, которое, по ее мнению, окружающие должны были принять за соболезнующее. — Надеюсь, ты постараешься не слишком переутомляться?
Доджи скорчил такую гримасу, что она едва не рассмеялась.
— Здесь слишком много народу, — прошипел он.
— Я не слепая, Доджи, — сказала Анжела, пристально глядя на него. — К тому же у тебя была важная беседа, не правда ли? — хрипло поинтересовалась она, намекая на брюнетку.
— Сейчас не время, радость моя, — пролепетал он.
— А что я такого сказала, Доджи? — удивилась она. — Я же не демонстрирую тебе свои прелести, а?
Доджи испуганно выпучил глаза, и на его красном лице даже выступил пот.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я познакомил тебя с кем-нибудь? Посмотри, сколько здесь важных персон, — поспешно пробормотал он, и его кадык нервно дернулся.
— При условии, что пообещаешь приехать ко мне.
— Завтра вечером?
— Договорились, — кивнула Анжела, отпуская его, и удовлетворенно улыбнулась.
Дэвид произнес замечательную речь, опустился на свое место и нежно поцеловал Клэр руку. Джеки почувствовала комок в горле. Этот поцелуй не только растрогал ее. Она поняла, что именно такого счастья она всегда желала своему отцу. Между Клэр и отцом существовала глубокая искренняя связь. О подобном сама Джеки могла лишь мечтать.
Увы, такое родство душ, такая любовь — большая редкость, что бы об этом ни говорили. Найти такую любовь куда труднее, чем обнаружить залежи нефти или месторождение золота. Подумав об этом, Джеки улыбнулась. Хорошее сравнение. Ей припомнились слова старой песни Нила Янга. Что-то о «поисках золотого сердца»… Однако ее улыбка мгновенно погасла, как только она вспомнила о Дрю.
Кажется, она так и не смогла ему объяснить, почему на торжество к Клэр она должна пойти одна. Сначала он вроде бы понял, но под вечер его настроение резко изменилось — он чуть с ума не сошел от злости. Джеки ужасно устала и вовсе не была настроена с ним спорить. Ей еще нужно было поработать над своими записями. В конце концов, поскольку Дрю не оставлял ее в покое, она не выдержала, и у них произошел неприятный разговор, от которого у нее теперь раскалывалась голова.
— Почему я не могу пойти с тобой? — настаивал он.
— Обо всем было условлено еще несколько месяцев назад! — восклицала она.
— Ну и что из того?
— Это торжество только для самых близких людей.
— Что это значит?
— Только то, что соберется небольшой круг близких!
