— Почему ты так восстаешь против моей идеи, Макс? — озабоченно спросила Джеки. — Нельзя же так. Давай хотя бы попробуем.
— Вводить фигуру рассказчика было бы верхом безвкусицы, — ответил Макс и, помолчав, осторожно поинтересовался: — Я могу продолжать?
— Мне кажется, ты даже толком не выслушал моих доводов, — вздохнула Джеки.
— Спектакль должен катиться сам собой, и нет никакой необходимости, чтобы на сцене появлялась какая-то нелепая фигура и начинала объяснять публике, что должно произойти дальше, — заявил Макс.
— Это совсем не то, что я имела в виду, — сказала она с таким ледяным спокойствием, что Макс умолк и внимательно посмотрел на нее.
— Если вы оба не возражаете… — начал Альдо, вставая из-за стола, — у меня еще куча дел…
— Хорошо, Альдо, — кивнула Джеки, — я позвоню тебе попозже.
— Вот и прекрасно, — с облегчением сказал Альдо. — Мне еще нужно обмозговать изменения в тексте, о которых утром говорил Макс.
Она снова кивнула, и, улыбнувшись ей понимающей улыбкой, Альдо исчез за дверью. Как только дверь закрылась, Джеки снова переключилась на Макса.
— Мне просто хотелось, чтобы ты над этим поразмыслил.
— Тут не о чем думать, Джеки.
— Пойми, это не выпендреж. Я хочу, чтобы на сцене появилась женщина — полная противоположность Монро. Пародия на Монро, если хочешь…
— Ты говоришь — женщина? — задумчиво пробормотал он. — Я правильно понял?
— Да, именно женщина. Что ты имеешь против женщины?
— Да нет, ничего, — быстро ответил Макс. — Просто не нравится мне эта идея, вот и все.
— Ты только подумай, ведь были и есть тысячи и тысячи женщин, которые отдали бы все, чтобы быть похожей на Мэрилин Монро — богиню любви, величайший секс-символ современности, мечту каждого мужчины.
— Ну и что из того?
— Я хочу, чтобы на сцене появился кто-то, кто просто скажет публике о том, что Монро растратила все таланты, данные ей Богом. Что она превратилась в ту, у которой все есть, кроме одного, главного. У нее нет защиты от своей собственной славы и всеобщего обожания, к которым она так стремилась…
— Все и так это знают.
— Знают ли? — Она покачала головой. — Я так не думаю, Макс. Уверена, это нужно произнести вслух. Я думаю, что, как бы Монро ни старалась, конец был бы один и тот же. Он превратился для нее в неизбежность в тот момент, когда она подчинила себе противоположный пол…
— Мы же ставим мюзикл, а не снимаем документальный фильм, — перебил ее Макс. — А для мюзиклов, если ты забыла, наступили трудные времена.
