— Что, испугалась? Разве нет? — тихо спросил он. — Ни разу не видел твоего испуга…
— Животное!
Несколько долгих мгновений они оба стояли не шелохнувшись, а потом Дрю медленно отпустил ее руку и поставил статуэтку на прежнее место.
— Ты и в самом деле подумала, что я разобью тебе этим голову, — насмешливо проговорил Дрю и многозначительно посмотрел на статуэтку. — Но она слишком красива, чтобы прибить ею такую дрянь, как ты.
— Я не дрянь, Дрю, — сказала Анжела, отходя от него. — Я ведь платила тебе или ты забыл?
Он закричал во сне. Еще толком не проснувшись, Дрю сел на кровати, мокрый от пота. Кошмар сновидения медленно отпускал его. Он закрыл лицо руками.
— Дерьмо!
Потом он поднял голову, хлопнул ладонями по коленям и включил свет.
— Дерьмо, — повторил он, щурясь от яркого света.
Дрю недоуменно качал головой, стараясь вспомнить кошмарное сновидение, чтобы как-то осмыслить его. Но разве он и без этого не понимал, что оно значило? Мрачный призрак являлся к нему среди ночи и впивался в него своими холодными пальцами. Дрю почти наяву видел эти пальцы — бледные, тонкие, даже изящные. Это случалось каждую ночь. Пальцы касались его горла, скользили по плечам, легонько царапали грудь, заросшую черными волосами, поглаживали живот, а потом опускались ниже… Они мучили, дразнили. Он сходил с ума от желания — такого желания, от которого холодело в груди.
Громадная стена воды зловеще катилась на него откуда-то из глубины моря, хотя здесь, в его комнате c облупленными картинками на стенах и большой старой ванной с затычкой на веревочке никакого моря и быть не могло. Но он знал, что эта масса воды поглотит его и раздавит, как только эти бледные, жадные пальцы вырвут из него оргазм. Эти пальцы раздирали, уничтожали его, а стена воды погребала окончательно. Иногда, когда он благополучно просыпался после подобного кошмара, то обнаруживал, что его постель мокра от пота и спермы. Иногда только от пота.
Увы, Дрю хорошо знал, что это значит. Ему не нужны были все эти модные психоаналитики, которые могли объяснить, откуда на него обрушился весь этот ад.
Дрю выругался, спустил ноги с кровати и долго сидел без движения, уставившись на телефон. Анжела, без сомнения, уже давно в постели и видит десятый сон, спокойно разметавшись под тонкими простынями. Она все еще хороша. Хороша, несмотря на свой возраст. Кроме того, возраст — это та вещь, которая никогда не имела для него никакого значения. Ему нравились женщины старше его. И снова тягостные мысли полезли ему в голову, а он всеми силами старался от них избавиться, c отвращением гнал их прочь. С него довольно. Этим дерьмом он сыт по горло.
