Импульсивно Марисса схватила его за руку, поднесла ее в губам и поцеловала костяшки пальцев.
— Как ты мог мне наскучить, — мягко возразила она, — разве мне не интересно узнать такие вещи о мужчине, за которого я вышла замуж?
Он посмотрел на нее странным взглядом, и Марисса пожалела о своих словах, потому что неизвестно, что он мог в них заподозрить. Она неспешно добавила, что ей всегда было интересно узнавать подробности из жизни людей. Он опять посмотрел на нее и сказал, что так обычно поступают хорошие адвокаты. Они оба рассмеялись, и тучи рассеялись.
Однажды ночью, лежа в его объятиях, успокоенная вздохами ветра и шорохом моря за окном, Марисса рассказала Каллену о себе. Отца она никогда не знала. Мать она никогда не понимала. Рассказала ему о не слишком изысканном обществе, в котором жила. Поведала о своей первой маленькой победе — она прошла вступительные экзамены в университет, хотя мать была уверена, что ее не примут.
Каллен лежал так тихо, что Марисса испугалась. Зачем она говорила ему всю эту чушь? Пока она лежала и недоумевала, что заставило рассказать ему все это, он неожиданно лег на нее и начал целовать. Каллен целовал ее до тех пор, пока ее тело не расслабилось.
— Ты чудесная, — мягко сказал он. — Чудесная. И я… А я…
Она ждала продолжения. Ее сердце тревожно билось.
— А ты? — прошептала она наконец, проведя пальцем по его лицу.
— А я, — наконец сказал он, — не хочу уезжать отсюда завтра… Но нам нужно уехать, дорогая. Я бы хотел остаться подольше, но у меня есть одно дело: скоро мне придется вести процесс.
Почему ей хотелось плакать?
— Конечно, — весело сказала она. — Я понимаю.
Каллен снова поцеловал ее.
— В следующий раз мы побудем здесь подольше.
— В следующий раз, — повторила Марисса. И несмотря на то, что он начал ласкать ее, она гадала, будет ли когда-нибудь этот следующий раз или их счастье закончится сразу, как только они отсюда уедут.
И пока они занимались любовью, в ушах Мариссы звучали слова матери.
Ничто не длится вечно. Запомни это, Мэри. Ничто не длится вечно, даже если ты так глупа, что надеешься на обратное.
Пока они ехали до границы штата Массачусетс, Каллен весь изнервничался.
Марисса придумала десятки причин, чтобы изменить планы и вернуться в Бостон. Она тоже не находила себе места.
Хартворд, шестьдесят миль.
Знак промелькнул так быстро, что она еле смогла понять, что там было написано. До Хартворда оставалось шестьдесят миль, а сколько миль было до виноградника Кира? Десять миль? Двадцать?
