Сестрица не обращает внимания, мать не въезжает.
— Это у нас такая игра, — объясняю я матери. — Правда, папуля?
Папахен тоже уже ноль внимания.
— Ты это серьезно? — говорит он сестре.
— В чем дело? — визжит она. — Что опять не так?
— В таком виде ты и вправду идти не можешь, — поддерживает фатера мать. — Ступай переоденься.
— Я не успею, — визжит сестрица. — Опоздаю! Понятно?!
— Если он тебя любит, подождет, — со знанием дела говорит мутер.
— Не подождет! Я уже не успеваю!
— Я заплачу за такси, — внезапно подает голос фатер. — Но ты ступай переоденься.
Сестрица хлопает дверью. Папахен вызывает такси: дважды повторяет адрес и вместо двести пятнадцать говорит два сто пятнадцать. Просто мозги недозрелые. Нормальный тормоз.
— Але, барышня, — говорит он наконец, — такси для молодой девушки. Вы можете прислать кого-нибудь понадежнее?
Я покатываюсь со смеху. Представляю, что эта девица могла ему ответить: И такое я должна передать в микрофон: Господа, мне срочно нужен в Восковице кто-нибудь понадежнее для молодой девушки?!
— Вы правы, — говорит фатер. — Благодарю вас.
Он чуть краснеет.
— Запишу его номер, — говорит он матери.
Сестрица выбегает из комнаты. Под короткой белой маечкой у нее теперь черная подпруга, которая забавно контрастирует с ее детской физией. Черные брюки стильно облегают жопку.
Фатер сглатывает.
— А так вас устраивает? — говорит сестрица.
Мать смотрит на фатера.
— Так лучше, — покорно выдыхает она.
— Через пять минут тебя внизу будет ждать такси, — говорит папахен и дает ей пять крон — видать, уже давно на такси не ездил. Он не перестает оглядывать ее брюки.
— Значит, к девяти дома, — говорит мать. — И никаких глупостей.
Сестрица быстро целует ее, потом целует фатера.
— Ну прости, прости, прости, — говорит она. — И спасибо за бильярдный кий!
Она еще раз чмокает фатера. Он тает, как масло.
— Ключи, деньги, паспорт, проездной — все взяла? — говорит он, снова улыбаясь.
— Гондоны тоже? — добавляю я в шутку, но никто не смеется, я даже получаю подзатыльник для острастки.
— Ну так что я должна ему говорить? — вырывается у сестрицы. — Ничего не приходит в голову!
Она вдруг становится похожей на маленькую девочку — хоть и с паспортом и в черном бюстгальтере.
— Главное, скажи ему, что должна быть к девяти дома, иначе твой отец собственноручно повесится, — шутит фатер на исходе сил.
Когда за сестрицей наконец хлопает дверь, он в изнеможении плюхается на материн диван.
— Ты не против, если я здесь ее подожду?
