– А сейчас у вас в этом смысле все хорошо?
– Абсолютно. Иначе я бы не смогла уплетать за обе щеки эти вкуснейшие креветки. Элени великолепно готовит. Она давно работает у вас?
– Всю мою жизнь. Она помогала моей маме, когда я был младенцем. Как и ее муж, Спиро. Он сын старой няни моей мамы, Софии. Как я вам говорил, – добавил Лукас, – все на Чиросе знают мою историю.
– Наверное, это здорово – они для вас словно семья.
– Поэтому я и провожу здесь как можно больше времени, когда мои дела это позволяют. В Афинах и Салониках лишь немногие знают настоящего Лукаса Андреадиса.
– Вы говорили, что ваш интерес к женщинам тоже широко известен, – напомнила она ему.
Лукас взглянул ей в глаза:
– Но для меня они остаются – или оставались – только подругами для ночных утех, Изабель. Я всегда открыто излагал свои взгляды на брак.
Она стала злиться. Почему он считает необходимым говорить ей об этом? У нее не было никаких притязаний на него.
– Я думала, что такой человек, как вы, захочет иметь сына, который мог бы унаследовать вашу империю. Хотя это, конечно, не мое дело, – добавила она.
– А вы хотите мужа и семью, Изабель? – спросил Лукас.
– В данный момент нет.
– Вы никогда не встречали мужчину, за которого хотели бы выйти замуж?
– Нет, – коротко ответила Изабель и улыбнулась, когда вошла Элени, неся блюдо с фруктами. – Все было невероятно вкусно, Элени.
Элени, чрезвычайно польщенная, ушла.
– Я встретил доктора Ригу, когда спускался в город, – сказал небрежно Лукас, когда они остались одни. – Он считает, что вам лучше побыть здесь, на вилле, несколько дней, а не оставаться одной в коттедже.
Изабель уставилась на него:
– Но почему? Я совершенно нормально чувствую себя сейчас, если не считать ногу. А с костылем и этой замечательной тростью я прекрасно справлюсь самостоятельно.
– Тем не менее он советует вам оставаться здесь до полного выздоровления. – Лукас пожал плечами. – После ушиба головы бывают осложнения. Во всяком случае, здесь за вами возможен полный уход.
– Спасибо. Если уж мне было суждено пережить несчастный случай, хорошо, что это произошло на вашей земле. Вы все так добры ко мне.
– В том числе и я? – спросил он, сверкнув глазами.
Она вздернула подбородок:
– Как только вы выяснили, что я не журналистка, да… вы были… и сейчас тоже… добры. Вы проявили властность, но я думаю, что это ваша вторая натура.
– Если бы я на самом деле был властным, – подчеркнуто сказал он, – я бы потребовал, чтобы вы остались здесь! А так я просто повторяю свое приглашение. Останьтесь еще ненадолго.
