О добром разбойнике Румцайсе, Мане и сыночке их Циписеке | страница 5
Стряхнул он пчёл с бороды в коробку, а птичку впустил в клетку. Но теперь Ковырялику не давал покоя мешок, лежавший у Румцайса на коленях. Он то раздувался, будто меха у волынки, то сморщивался, как сушёная слива.
— Не пугайся, — улыбнулся Румцайс. — В нём немного ветра, я нашёл его в поле у леса.
Цирюльник Ковырялик успокоился.
— Не угодно ли газету? — предложил он Румцайсу, как обычно предлагал клиентам, и протянул ему немецкую газету.
Румцайс заглянул в неё и видит: пропечатано там объявление, какое висело утром в лесу на дереве. А под объявлением нарисована картинка: в круглой башенке замка, в небольшой каморке, лежит на столе дудочка, на которой князь зазывал поиграть Румцайса.
Цирюльник Ковырялик ткнул кончиками ножниц в картинку:
— Не ходи, Румцайс. Сказывают, князь ловушку тебе приготовил, да не простую, заманивает тебя в сети.
А в замке тем временем князь и княгиня Майолена занимались странным делом.
Княгиня держала ведёрко с белой краской, а князь толстой кистью рисовал на ступеньках дорожку из стрелок, которая вела в башенную каморку, где лежала дудочка. В точности такая же дорожка уже протянулась от цирюльни Ковырялика к воротам замка, эту намалевал княжеский лакей Фрицик.
Князь вывел последнюю стрелку на полу возле стола с дудочкой и говорит княгине:
— Ма шер, моя дорогая! Ступайте в свои покои, тут вам оставаться опасно.
Княгиня удалилась. Князь призвал к себе лакея Фрицика, велел встать ему за железной дверью, что вела в башенную каморку, и приказал:
— Гляди в оба! Как только придёт Румцайс и дунет в дудочку, захлопни за ним дверь. И как следует!
Фрицик притаился в самом уголке за распахнутой створкой двери, князь залез за чёрный сундук в коридоре и уже загодя давился от смеха, зажимая рот платочком:
— Ручки у этой двери нет, зато замок такой, что отпереть его сможет лишь замочник из самой Фландрии!
Наконец Румцайс с фасонной стрижкой выбрался из Ковыряликова заведения. Ноги сами понесли его в направлении, указанном белыми стрелками на тротуаре. Идёт Румцайс — в одной руке клетка с птичкой, в другой — коробка с пчёлами. Мешок с ветром висит на шее.
Он вошёл в городские ворота и дальше, по стрелкам, наискось через площадь. Так и дошёл бы он до каморки, где его ждала ловушка, да перед самым замком птичка в клетке вдруг начала тревожно пищать. Пищит и пищит.
«Эге, тут пахнет жареным», — проговорил про себя Румцайс, повернул назад на площадь, спрятался за фонтаном и осторожно стал наблюдать за замком и соображать, что ему там князь подстроил.