28 февраля в 2.30 дня делегация прибыла в Брест. К этому времени начали сбываться опасения противников мира о том, что брестский ультиматум --только начало диктата. Немцы требовали теперь передачи Турции Карса, Ардагана и Батума (хотя в течение войны эти территории ни разу не занимались турецкими войсками). Сокольников, возглавлявший советскую делегацию, пробовал было возражать, но Гофман дал понять, что какие-либо обсуждения ультиматума исключаются. 3 марта, в 5.50 вечера договор был подписан. В эту минуту была навсегда обречена на поражение мировая революция.
Оппозиция сепаратному миру в партии и советском аппарате заставила Ленина изменить тактику. Он постепенно переместил акцент с "мира" на "передышку". Вместо мирного соглашения с Четверным союзом Ленин ратовал теперь за подписание ни к чему не обязывающего бумажного договора ради короткой, пусть хоть в два дня, паузы, необходимой для подготовки к революционной войне. При такой постановке вопроса Ленин почти стирал грань между собою и левыми коммунистами. Расхождение было теперь в сроках. Бухарин выступал за немедленную войну. Ленин -- за войну после короткой передышки. Сепаратный мир исчез из лексикона Ленина. Но, голосуя за передышку, сторонники Ленина голосовали именно за сепаратный мир, не всегда это понимая.
Как и формула Троцкого "ни война, ни мир", ленинская "передышка" была средней линией. Она позволяла, не отказываясь от лозунга революционной войны, оттягивать ее начало сколь угодно долгое время. Оставляя левым коммунистам надежду на скорое объявление войны, передышка в целом удовлетворяла сторонников подписания мира, прежде всего Ленина, так как давала возможность ратифицировать подписанный с Германией мир и, связывая мирным соглашением страны Четверного союза, оставляла советской стороне свободными руки для расторжения при первой возможности договора.
Что касается Антанты, то с ее точки зрения, намерение большевиков заключить сепаратный мир и разорвать таким образом союз с Англией и Францией казалось в 1918 г. актом беспрецедентного коварства. Не желая, с одной стороны, иметь дело с правительством "максималистов" в России, не веря в его способность удержаться у власти, Антанта, с другой стороны, пыталась поддерживать контакты с Советской властью хотя бы на неофициальном уровне с целью убедить Советское правительство сначала не подписывать, а после подписания -- не ратифицировать мирного договора.
