дета его честь, он понял: если судьба обрекает его на гибель, он предпочитает погибнуть в Хадане.
Соня писала о том, что знакома с человеком по имени Махарим. Она надеется, что этот Махарим уже побывал в Хадане и переговорил с Трарзой. Сведения, сообщенные Махаримом, являются достоверными — она, Соня, берется подтвердить это. Кроме того, Соня настоятельно не рекомендует нилиту Трарзе быть откровенным с сетмоном Бракной. У Сони есть веские основания предполагать, что названный Бракна имеет прямое отношение к исчезновению девушки Кумби. Соня считает, что это — не последнее злодеяние, которого следует ожидать от Бракны.
Иными словами, рыжеволосая чужестранка прямым текстом обвиняла высокородного Бракну в предательстве.
Хорошо же. Он, Трарза, поразмыслит надо всем этим.
* * *
— Ты не доверяешь мне, это естественно.— Соня, казалось, ничуть не удивлена была, когда нилит вызвал ее к себе и прямо-таки взорвался от гнева.
— Проклятье! Конечно, не доверяю! Клянусь всеми богами! Как можно доверять– тебе? Чужеземка! Выскочка! Наемница! Да еще прямо признаешься в том, что вышла на Хадан из джунглей Черных Королевств! Что среди черномазых у тебя остались друзья! — Трарза кипел от негодования.
— Тише, тише. Нас могут услышать. — Соня не теряла самообладания.— Ты неправ, нилит. Я берусь доказать тебе, что мои подозрения — отнюдь не пустой звук.
— Не верю.— Плечи нилита опустились, словно сгибаясь под невыносимой тяжестью.— Боги мои! Да как ты можешь что-то доказать?
— И тем не менее. Ты готов поверить мне?
— Я готов поверить самому демону преисподней! Вы все окончательно задурили мне голову. Раньше все было просто: прибегал гонец со стрелой в боку, сообщал, что черные близко. Затем начинался штурм Хадана. Мы отбивали его… или не отбивали. Враги врывались на улицы, начиналась рукопашная. Потом черные уходили, а мы зализывали раны и ждали нового приступа. А теперь? Сплошные тайны! И принесла сюда всю эту пакость — ты! — Палец нилита обвиняюще уставился на Соню.
Она передернула плечами.
— Тайна пришла бы в Хадан и без меня. А я пытаюсь ее распутать прежде, чем она уничтожит и тебя, и твой городишко.
— Зачем тебе это? — Нилит надвинулся на Соню, навалился грудью на край стола.— Объясни мне, чужестранка, зачем тебе все это? Какое тебе дело до Хадана Стигийского, если ты родилась, как говоришь, в Туране?
У меня свои цели. То, что я ищу, имеет какое-то отношение к происходящему здесь… или не имеет. Я еще не разобралась.
