— Похоже на дорожный несессер, — сказал Под; он видел нечто подобное в Фирбэнке, — для гребенки, мыла и одеколона. Или на одну из этих складных коробок для письменных принадлежностей. Хотя нет, — продолжал он, подойдя поближе к ящику, — тут сбоку ручка.
— Это музыкальная шкатулка, — сказала Арриэтта.
В первый момент им показалось, что ручку заело, но вскоре она пошла совсем легко. Добывайки поворачивали ее, словно рукоятку старомодного катка для белья, трудно было лишь на самом верху оборота. Однако Хомили, при ее длинных руках и пальцах, умудрилась дотянуться и туда, — она была немного выше Пода. Послышался скрип и шорох, затем раздалась мелодия, прелестная, как перезвон колокольчиков, под которой эльфы водят свои хороводы, но почему-то немного печальная. И вдруг она кончилась, так же внезапно, как началась.
— О, сыграй еще раз! — вскричала Арриэтта.
— Хватит, — сказал Под, — у нас много дел.
Он внимательно рассматривал стол.
— Ну хоть один разочек, — упрашивала Арриэтта.
— Хорошо, — сдался он, — но поторопись. Уже не так рано…
Пока шкатулка исполняла на «бис» свою песенку, Под стоял посреди комнаты, не сводя глаз со столешницы.
Когда Арриэтта и Хомили присоединились к нему, Под сказал:
— Туда, наверх, есть смысл забраться.
— Не представляю, как ты это сделаешь, — сказала Хомили.
— Погоди минутку, — прервал ее Под. — Я, кажется, придумал…
Они послушно замолчали, глядя, как он переводит глаза с предмета на предмет; вот он измерил высоту кресла с плетеной спинкой, вот, отвернувшись от него, взглянул на мочалку, прикинул, где вколоты в манекен булавки, и снова посмотрел на стол. Хомили и Арриэтта затаили дыхание, понимая важность момента.
— Легче легкого, — сказал наконец Под, улыбаясь, — детская игра, — и потер руки; он всегда веселел, когда удавалось успешно решить какую-нибудь профессиональную задачу. — Не удивлюсь, если там, наверху, полно всякого добра.
— Но нам-то что с этого толку? — спросила Хомили. — Раз отсюда все равно не уйти?
— Почем знать? — возразил Под. — Но так или иначе, — бодро продолжал он, — будем при деле — не станем вешать нос.
