Но форма научно-фантастического романа позволила автору преодолеть собственные сомнения и, уподобясь "мниму", решиться на фантастический экскурс в историю, в прошлые века, назвав все-таки героев своими именами.
Вместе с тем автор не берется утверждать (это дело математиков), что находка его спутника в фирменном поезде "Урал" А. Н. Кожевникова может удовлетворить строгих судей математических доказательств, ибо не Великая теорема Ферма привлекла внимание автора (и, надеюсь, читателей), а сам неповторимый образ непревзойденного математика.
Вперед, читатель, если и ты готов превратиться в "мнима"!
Вернее, назад! На сотни лет назад!
АЛЬПИЙСКИЙ СОНЕТ*
У юности первый и легкий подъем.
До неба открылись просторы.
Мы песни признанья любимым поем,
Все в жизни - далекие горы.
Пусть там, в поднебесье, и холод и лед,
Под солнцем снега не согрелись.
На склоны и скалы нас властно зовет
Вершины манящая прелесть.
К высотам познанья! За кручей обрыв!
Дороги орлам незнакомы.
Пройдет человек лишь, но прежде открыв
Природы и Чисел законы.
Искателей истин судьба нелегка,
Но тень их достанет в веках облака.
П ь е р Ф е р м а
_______________
* Из числа ненайденных стихотворений на французском, испанском и
латинском языках периода 1625 - 1659 годов в "переводе" автора этого
романа.
______________________________________________________
Часть первая
ЮНОСТИ ПЕРВЫЙ И ЛЕГКИЙ ПОДЪЕМ
Поведение - это зеркало, в котором
каждый показывает свой лик.
В. Г ё т е
Глава первая
В МУШКЕТЕРСКИЕ ДНИ
В героях повести, которую мы будем
иметь честь рассказать своим читателям,
нет ничего мифологического.
А л е к с а н д р Д ю м а
Всему миру известно (благодаря ослепительному таланту Александра Дюма-отца), как в первый понедельник апреля 1625 года в маленький городишко Менг, не найденный мной на современных картах Франции, но тем не менее прославленный рождением в нем ныне малоизвестного автора "Романа о розе" Жана Колпенеля Менгского, въехал знаменитый литературный герой на кляче столь необыкновенной, кажется, поразительно желтой масти, что она вызвала смех и удивление толпы зевак у гостиницы "Вольный мельник", на всякий случай вооруженных чем придется, ибо происходило это событие в полное смут и разбоя время короля Людовика XVII, что величал себя Справедливым, хотя был просто капризным, а подлинно правил Францией коварный, умный и жестокий кардинал Ришелье (герцог Арман Жан дю Плесси).
Но мало кто знает, что не у литературного героя, а у подлинного гасконского дворянина д'Артаньяна, впоследствии капитана-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, чьи мемуары, опубликованные в 1701 году, блистательно и вольно использовал для своего романа несравненный Дюма, существовал сверстник, действительный современник, который на самом деле въехал в тот же первый понедельник апреля 1625 года, но не на кляче желтой масти, а в почтовой карете, забрызганной дорожной грязью, не с длинной и грозной шпагой, успешно заменявшей тому образование, а со степенью бакалавра, способной стать острее шпаги, и не с напутствием благородного отца, а в сопровождении почтенного родителя, второго консула городка на юге Франции, носящего название Бомон-де-Ломань, и въехал сей современник д'Артаньяна не в Менг, а в портовый город Тулон, где тоже встретил пеструю толпу людей, которые собрались, однако, не по поводу появления всадника на кляче редкой масти или прибытия грязноватой почтовой кареты, а просто, как обычно, толкались вблизи порта с его ящиками, тюками, корзинами, досками, бочками, шумного из-за разноязычного говора, ругани, скрипа и грохота телег, душного благодаря острым запахам ворвани, рыбы, жареных каштанов, фруктов и все же чем-то волнующего из-за дыхания моря, моря, не виданного прежде молодым бакалавром.
