К о н е ц п е р в о й ч а с т и
______________________________________________________
Часть вторая
ВЕРШИНЫ МАНЯЩАЯ ПРЕЛЕСТЬ
Жаден разум человеческий. Он не может
ни остановиться, ни пребывать в
покое, а порывается все дальше.
Ф. Б э к о н
Глава первая
КОСТИ И ШПАГА
Ни одно человеческое исследование не
может назваться истинной наукой, если
оно не прошло через математическое
доказательство.
Л е о н а р д о д а В и н ч и
Два года прошло со времени знакомства Пьера Ферма с Луизой де Лонг.
Конечно, разгневанный "крючок" не оказал Пьеру никакой протекции в Тулузском парламенте, где играл известную роль. И можно понять его удивление, а потом ярость, когда он узнал, что этот выскочка Пьер Ферма все-таки умудрился получить заветное место советника суда и приезжает в Тулузу.
Искушенный крючкотвор, умеющий выискивать юридические зацепки в делах, которыми занимался в парламенте, оказывается, не обладал должной проницательностью, чтобы угадать за покорной кротостью дочери несгибаемое, а вернее, пружинное упорство и изощренную находчивость (поистине женское чувство не знает преград!).
Сам господин Франсуа де Лонг был по-ослиному упрям, но если справедливы слова умного острослова, что "упрямство - вывеска дураков", то упорство, каким обладала Луиза, скорее всего напоминало гибкую кость дамского корсета, сгибающуюся от усилия и тотчас разгибающуюся, едва оно ослабнет, и Луизу меньше всего интересовала разница между "вывеской дураков" и "кольчугой мудрецов", как порой философы называли упорство. И вполне может быть, что ее упругая защита была непробиваемей кольчуги.
В день получения сонета Луиза, казалось бы, покорно уступила разгневанному отцу, но, едва униженные родственники покинули Тулузу и отец принялся подыскивать Луизе выгодного жениха, скромница дочь с потупленным взором приступила к действиям.
Нет у мужчин оружия против женской слабости, в особенности если она присуща любимой племяннице. Это в полной мере ощутил младший брат Франсуа де Лонга, тоже юрист с кое-какими связями в Тулузском парламенте, как и все в семье.
Вот через него-то, через Жоржа де Лонга, и решила добиться своего счастья наша одержимая влюбленная. И, заливаясь прожигающими мужское сердце слезами, рыдая на дядиной груди, перемежая горестные вздохи с поцелуями, она одержала полную победу над сердобольным Жоржем де Лонгом, румяным, рыхлым и добродушным, которого не наградил господь собственными детьми. Готовый расплакаться, суетливый по натуре, сейчас он был готов не без тайного (но беззлобного) торжества все сделать для дочери высокомерного Франсуа, который не упускал случая оттеснить младшего брата на задний план.
