_______________
* Примечание автора для особо интересующихся. По теории
Эйнштейна, масса тела m, летящего со скоростью v при массе покоя m0 и
скорости света c, меняются по формуле
m0
m = ---------------- .
v(1 - (v / c)\2)
Это выражение легко преобразуется в m\2 = m0\2 - ((v / c) m)\2 или
графически в треугольник.
(см. прилагаемый рисунок: Ostree18)
Тот же закон прямоугольного треугольника отражен и в сокращении
длины покоящегося тела l0 до l в полете, и парадоксе времени теории
относительности (преобразования Лоренца) при t0 - прошедшее время
неподвижного наблюдателя, t - время на улетевшем от него объекте и c
- скорость света:
l
l0 = ---------------
v(1 - (v / c)\2)
или l\2 = l0\2 - ((v / c) l0)\2 - опять треугольник, t0 = tv(1 - (v /
c)\2), откуда t0\2 = t\2 - ((v / c) t)\2; треугольник узнаем закон
Пифагора.
И наконец, тот же закон скажется и на энергии летящего тела E
при энергии его покоя E0; E\2 = E0\2 + (v / c) E\2; - треугольник.
Таким образом, все парадоксальные эффекты теории относительности
подчинены основному закону Пифагора.
Никто из присутствующих не знал глубин характера Пьера Ферма, в котором сочеталась доброта и скромность с уверенностью в неограниченности своих возможностей. Он считал, что ему доступно все на свете и в языкознании, и в поэзии, и в изучаемом праве, и в полюбившейся ему математике, никто не ожидал и не мог бы объяснить его неожиданный поступок. Пьеру Ферма было совершенно достаточно собственного признания того, что он не напрасно искал и нашел закономерности простейших пифагоровых троек, он был искренне восхищен увлеченностью его работой арабского ученого, чрезвычайно ему симпатичного, он хотел еще показать своему соотечественнику Рене Декарту, что он тоже способен на победу над самим собой. И Пьер Ферма сделал то, что стало обычным в его последующей научной деятельности, ему всегда казалось достаточным найти, открыть самому, а потом, не делая и не записывая даже выводов, предлагать своим современникам пройти его путем. Была ли это гордыня или скромность гения, но, как бы то ни было, Пьер Ферма и в последующие годы не оформлял своих трудов, не издавал собрания сочинений, не разыскал собственных найденных им доказательств (или не записал их!).
А сейчас он поразил и маленького арабского звездочета, и Декарта обращенной к ним речью:
- Я глубоко признателен вам, уважаемый Рене, за заботу о полезном применении моих способностей. За один сегодняшний день вы дали мне два урока: как победить самого себя и как бережно расходовать свои силы. А вам, досточтимый Мохаммед эль Кашти, я благодарен за то, что своей оценкой моей скромной работы вы открыли мне глаза на мою слепоту, показали мне тайны, мимо которых я проходил. Вы усмотрели в восстановленной мной египетской таблице пифагоровых чисел такой сокровенный смысл, что я не могу больше считать ее своей, она - ваша! Только вы, истинный поэт чисел, сможете увидеть в ней то, что откроется будущим поколениям. В моей памяти останется лишь формула, стоившая Пифагору сотню быков, а мне - размышлений о величине в степени, которую можно разложить на два слагаемых в той же степени.
