Соня насторожилась.
— Он не может умереть, ты сказала? — переспросила Соня.— Он… Он обрел бессмертие? Уподобился богам?
— Спаси нас всеблагой Митра от такого бессмертия! — бесстрастно ответила Аресса.— Забудь об этом. Но мы прокляты… или благословенны? Ты говоришь, эта распятая тварь чего-то от тебя добивалась? Она посылала тебя сюда, в Велитриум, ко мне? И ты еще не понимаешь, чего она добивалась! Я скажу тебе. Все ее намерения ясны мне так, словно они написаны в книге и их ярко освещает полуденное солнце! Лисица хотела, чтобы ты уничтожила меня! Вот чего они добиваются! Эта храфстра!
И снова вспышка чувства озарила прекрасное холодное лицо Арессы, словно отблеск далекой зарницы. На этот раз то было чувство отвращения.
— Храфстра? — переспросила Соня. Это слово показалось ей горьким и неприятным.
— Нечистота,— пояснила Аресса, кривя красиво очерченные крупные губы,— Дрянь! Да еще мертвая! Мертвая храфстра еще более омерзительна, чем живая… Ты не касалась ее руками?
Соня вспомнила свой порыв погладить изувеченного зверька по влажному меху. Она медленно покачала головой.
— Прикосновение к мертвой храфстре осквернило бы тебя на всю жизнь,— заявила жрица.
— Я притрагивалась к девушке, — напомнила Соня.— А лисица… Лисицу я не трогала.
— Девушка,— задумчиво повторила Аресса,— Какое слово, ты говоришь, она повторяла?
— Макдашу.
Неожиданно Аресса откинула голову назад и громко расхохоталась. Это было так удивительно, так непохоже на «беломраморную» первосвященницу, что Соню вновь охватило предчувствие чего-то ужасного, что вот-вот должно случиться у нее на глазах. Преодолевая это предчувствие, Соня спросила:
— Могу я узнать, что именно так насмешило тебя, Аресса?
Вместо ответа Аресса хлопнула в ладоши и звонко крикнула:
— Макдашу!
* * *
Первосвященница митрианского храма редко показывалась в городе, словно не желая лишний раз напоминать захватчикам-пиктам о своем существовании. Она знала, что вызывает у грубых воинов-варваров нечто вроде суеверного ужаса. Возможно, именно это и уберегало храм Митры в Велитриуме от уничтожения — эта судьба не минула другие митрианские святилища по всей Аквилонии. И хотя почти все население Велитриума постепенно переходило в новую веру и начинало поклоняться божествам захватчиков, а храм Митры пустел, все же священный огонь все еще горел на жертвеннике, и Аресса ежедневно возносила молитвы благому творцу.
В тот день закрытые носилки Арессы вынесли из храма четверо дюжих рабов-носильщиков, одетых в белые одежды и с волосами, перехваченными на лбу белой лентой. Носилки устремились в сторону рынка. Вчера в город по Громовой пришел большой тяжело груженный купеческий корабль, и многие жители Велитриума спешили узнать, какие новые товары доставили в город купцы.
