Уверенность в Настиной невредимости засела крепко, как здоровый зуб, и стоит ли его расшатывать? Константин по-прежнему с нежностью думал о жене и представлял, что она спит в укромном уголке на чем-то мягком, тепло укутанная, под стеной, забором или на чужом диване. Его жена всегда находила, где устроиться спать, как животное, роющее в земле ямку, – всегда уютно устраивалась. (Она и точно спит. Ее качает. Спит, раскинув руки. В тепле, в жаре, так, что пот течет по щекам.) Константин еле доплелся до своего номера. Он был слишком утомлен.
– Что?! – В сумраке, без электричества, Варвара Семеновна тревожно подскочила.
– Всё в порядке, – он тяжело присел с ней рядом на кровать.
– Я уже согрелась. А вы, Константин, как себя чувствуете?
В голове прозрачными слайдами всплывали, повторялись коровьи останки и кучи гнили, вращались, представая в разных ракурсах.
– Я? Вполне. Давайте отдохнем, Варвара Семеновна.
Ни ему, ни ей это не пришло в голову, и никогда не пришло бы. Тем не менее от усталости они не задумывались, но осязали друг друга – и происходило самое невозможное. Они, почти не замечая, разделись под одеялом, сухо поцеловались и так же сухо слились в любовном действе. Им стало мягко. Усталость, напряжение спадали, оставляя хорошие теплые организмы. Им стало хорошо.
После секса Константин включил свет. Варвара Семеновна успела одеться так же незаметно, как разделась, но оставалась под одеялом. Со стыдом он восстановил в памяти ее тело – по обрывкам осязательных впечатлений. Мягкий, разросшийся живот, выносивший детей, мягкие большие груди, ляжки. Как не похоже на худую Настю, словно животные разных видов. Совсем другого вида. Он присел рядом. Ни чувства вины, ни раскаяния не было. Только разум понимал, что случившееся все разрушает, но разум засыпал, подавленный вернувшейся усталостью. Они молчали долго.
– Варвара Семеновна?
– Что, Константин? – Она говорила через силу, но голос ее выражал превосходство, кроющееся в возрасте.
– Вы раньше изменяли мужу?
Она закрыла нижнюю часть лица руками. В глазах под полуприкрытыми веками смех.
– Было один раз. По молодости. Я думала – всё, конец моей жизни, все разрушено. Думала – развод, конец всему. Хотела сама Сергею рассказать, уйти от него. Не хватило смелости. А он так ничего и не узнал. Потом я каждый день ждала, дрожала, что расскажут ему или сам догадается. Но со временем забылось, другие заботы, жизнь есть жизнь. Младший сначала ветрянку из садика принес, а потом и старшего прихватило, а у него уже школа. Меня с работы по больничному отпускать не хотели, тогда грипп ходил, работать некому было. Потом с картошкой это было, погнила вся в погребе… Так – одно, другое… С мужем мы хорошо жили. Верите ли, сколько лет с того случая прошло, а до сегодняшнего дня не вспоминала. Забыла! Вы не спросили бы – так и не вспомнила бы. Всегда хлопот хватает…
