Чадит монстр многочисленных печек. Устало вздыхает рыжим облаком сгоревшего металла. Дым, как будто часть атмосферы. Кажется, он появился здесь куда раньше обычного воздуха… Театр боя — постройка без крыши. Птицы и копоть проникают на сцену беспрепятственно. Хотя сцена ли это? Просто глубокая яма сотню шагов в поперечнике. И проходы наверх отсутствуют. Гладиаторский театр так и называли — Яма. Столкнут тебя в эту яму — и все; читай молебен — ты мертвец-гладиатор. Защищайся, убивай, выживай… Там, среди всего этого человеческого безумия, непереносимого ядовитого дыма и криков театральной публики стояла юная девушка Эль.
Испуганная и ожидающая смерти. Эль — короткое имя для чужих. Истинное имя разглашать за пределами великого леса запрещено. Ловушка захлопнулась на третьих воротах. У выхода из полярного города. Не помогли эльфам ни высокий ворот, ни глухо задернутый капюшон.
— Эй ты! — просто крикнул страж, протягивая закованную железом лапу. В ответ Госпожа молчаливо ссыпала горсть золотых монет. Обычно это действовало. Нет создания более жадного, чем человек.
— Не ослоухий ли ты часом? — монеты брякнулись на мостовую. Страж приподнял арбалет и хищно раскрыл рот, будто собирался откусить им эти самые ослиные уши. Вслед за ним оскалились оружием десятки других… Первый ударил Эль по лицу, пнул в живот, усмиряя дух вольного леса. Сноровисто ухватил за волосы и потащил куда-то, волоча прямо по земле. С Госпожой поступили еще хуже… Переодеться и скрытно пересечь Гибург Механический — действительно неудачная идея. Эльфы похожи на людей… но только лишь внешне. На самом деле они чужеродны друг другу, как кусок железа и ветка болотной ивы. И люди чуют эту чужеродность даже в толпе и под темным капюшоном. Да уж… безнадежная затея. Девушка повела носом по ветру. Ее мутило. Эта дыра в земле пахнет, как крысиная нора. Еще хуже, чем крысы, для эльфов пахнут только люди… Что-то ударило Эль в грудь. Плотный комок грязи прилетел сверху.
Потом еще и еще. Зрители кидали всякий мусор с помостов. Не от излишней жестокости, а скорее от скуки. Эль протянула руки к солнцу. К солнцу, что спряталось от людей за слоем серых пористых, как шляпа гриба, облаков. «Ну же!» — снова взмолилась эльфийка — «Сожги их! Сожги их, Гелио!
Уничтожь! Убей! Сожги! Сожги! Сожги!..». Мягкий луч, малый, но все же ощутимый, пробился из-под грязной мантии неба. Ласково пощекотал ладошку и унесся снова в свое укрытие. «Не трать силы» — укоризненно прошептала госпожа Аль — «Здесь это не сработает»… На подвижный помост вышел глашатай. Ярко и пышно одетый прислужник, чья задача объявить о начале казни. Ловко, точно фокусник, он вынул из скрытой складки одежды кусок пергамента. Приговор — пустая формальность, это всем известно. «Не томи, сказитель» — тут и там раздались раздраженные ворчания горожан. Сонно зевнув, глашатай начал.
