Но я вручить хочу деву невинную,
Теплой Заступнице мира холодного.
Он просит Святую Деву окружить ее счастьем, Дать ее сердцу «мир упования» и заканчивает:
Срок ли приблизиться часу прощальному
В утро ли шумное, в ночь ли безгласную,
Ты восприять пошли к ложу печальному
Лучшего ангела душу прекрасную.
В своей тоске и разочарованности Лермонтова и мгновения чистого умиления, минуты пламенного религиозного экстаза, знал благодатную силу молитвы.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых.
И дышит непонятная
Святая прелесть в них.
(Молитва)
***
Центральное место в поэтическом творчестве Лермонтова занимает поэма «Демон». Он задумал ее пятнадцатилетним мальчиком и работал над ней всю жизнь. Сохранилось пять редакций, но и последнюю нельзя считать окончательной; поэт так любил свое создание, что даже та ослепительно–нарядная одежда, в которой оно до нас дошло, не казалась ему достаточно пышной. Сюжет «Демона» характерен для романтической школы: бессмертный дух, влюбляющийся в смертную женщину, изображен в поэме Ламартина «Падение ангела»; ангел, из сострадания любящий демона, появляется в мистерии Альфреда де Виньи «Элоа»; падший дух, гордый и несчастный, выведен в поэме Байрона «Каин». Вообще образ могучего духа, восстающего против Бога и носящего на челе печать проклятия и отвержения, привлекал романтиков своим титаническим величием.
У Лермонтова «печальный демон, дух изгнанья» летает над вершинами Кавказа. Мрачная и дикая красота горного края обрамляет его гордый и зловещий образ. Но лермонтовский демон не похож на библейского сатану: он не любит зла, ибо нигде не встречает сопротивления. «И зло наскучило ему». Он тоскует по тем дням, когда «в жилище света блистал он, чистый херувим», тяготится своим мугуществом, своим беспредельным одиночеством, своей бесплодной свободой.
И все, что пред собой он видел,
Он презирал и ненавидел.
На высоком утесе, на плоской крыше замка княжна Тамара среди игр и песен подруг ожидает жениха. Демон видит ее и
…на мгновенье
Неизъяснимое волненье
В себе почувствовал он вдруг.
Немой души его пустыню
Наполнил благодатный звук,
И вновь постигнул он святыню
Любви, добра и красоты…
Такое внезапное перерождение было бы невозможно без духа зла. Но лермонтовский демон под маской злого духа прячет вполне человеческое лицо разочарованного романтического героя. Он губит жениха у часовни в ущелье гор — и невесте, рыдающей над трупом, нашептывает влюбленные и страстные слова:
