В отношении религиозности Л. Н. Толстого в книге Мочульского высказана оценка, в известной мере противоположная общепринятой. Христианство Толстого явно и общеизвестно. В своих произведениях, очерках, дневниках Толстой много писал о нем, оно легло в основу мировоззрения и жизненного поведения писателя. Но Мочульский не признает этого и утверждает, что Толстой не верил в человека, отвергал «несуществующую свободу и свой чисто буддийский фатализм прикрывал туманным понятием Провидения». На наш взгляд, Толстой обращается к христианству как к морально- этическому гуманистическому учению, и в этом отношении он близок Пушкину. Но на этой основе Толстой создает свои оригинальные идеи, которые развивает во многих своих произведениях. Мочульский называет их «парадоксальными». В итоге при бесспорной эрудиции, тонкой и глубокой проницательности оценок произведения, творческого пути писателей у Мочульского оказывается сильное влияние православия, которое у него часто выступает орудием литературной критики. Но у русских читателей имеется достаточный опыт чтения идеологизированного литературоведения, чтобы относиться к нему с опаской и отделять «идеологию» от эстетических и философских оценок.
Помимо идей православия в литературно–критической и эстетической позиции Мочульского значительное место занимает понятие «народ», «народность». По утверждению автора, связь с народом и традицией — основное условие творчества для каждого писателя. Как известно, Пушкин говорил, что он учился русскому языку не по произведениям словесности, как все писатели до него, а у московских просвирен и в основу своей прозы положил «простую разговорную речь, живой московский говор». Именно «приближение к народному творчеству и русской величавой старине сделало его национальным поэтом».
В работе Мочульского постоянно присутствует поиск внимания к «народу», «народности» у изучаемых авторов. Но данный подход присущ не только критике Мочульского. В те же годы известные советские литературоведы поставили связь с «народом», «народность» в центр своих исследований; «народность» явилась одним из критериев определения значительности и величия произведений литературы. Таким образом, на родине и за рубежом русские критики, несмотря на различие мировоззрений, оставались едины в подходе к главному в оценке произведения — определению его места в национальной культуре, его причастности к национальной жизни.
Книга К. Мочульского может вызвать разные мнения, многое в ней далеко не бесспорно. Но при–щий ее автору строй мыслей, проницательность, оригинальность оценок побуждают читателей, где бы они ни находились, любить русскую литературу, изучать и хранить ее в своей памяти как часть великого национального наследия, как «золотой ключ» от родного дома.
