Я наотмашь ударил его пушкой по лицу и сделал подсечку. Он с грохотом распластался на полу.
— Гектор, Гектор… — протянул я с огорчением.
— Я виноват… виноват… — захныкал Гектор со слезами на глазах.
Я проверил его оружие. Револьвер был заряжен и снят с предохранителя.
— Гектор, ты, надеюсь, понимаешь, что уже никогда не будешь работать в охране?
— П-пожалуйста, не бей меня, они сказали, что убьют мою семью, они сказали…
Я сунул револьвер ему в рот и поводил стволом:
— Заткнись, приятель, я уже знаю, ты сам пришел к ним, ты их искал. За сколько ты меня продал, иуда?
— Не понимаю, о чем ты. — Металлический ствол превращал слова Гектора в кашу. — Шеф, я люблю тебя, я не знаю, что…
Взводить курок в таких ситуациях — избитый трюк, но я по своему опыту знаю, что так проще всего добиться правды. И я взвел курок.
— Десять тысяч долларов, — прошептал он.
— Черт бы тебя побрал, Гектор, если тебе были нужны деньги, я бы тебе дал.
— Я хотел заработать.
— Есть много способов получше, — поделился я.
— И все они тебе известны, — дерзко ответил Гектор, стараясь незаметно дотянуться до спрятанного в кармане ножа. Пришлось ударить его по рукам. Теперь Гектор лежал на полу, раскинув руки. Револьвер я упер ему в лоб.
— Ты двуличная сволочь, — произнес я почти бесстрастно.
Он закрыл грустные карие глаза:
— Ты такой же.
— Есть одно-единственное различие, — назидательно изрек я. — Я сделал это ради спасения своей шкуры, а ты… из-за вшивых бумажек.
— И что теперь ты сделаешь со мной?
— Собираюсь спасти твою честь, дружище, — ответил я.
Гектор понял. Дернувшись, он сморгнул слезы.
Я нажал на крючок, и выстрелом снесло верхнюю часть его черепа, забрызгав меня кровью и мозгами.
Пушку Гектора я вложил в ладонь мертвого убийцы, а трехзарядник — в окровавленную руку Гектора.
Выпив виски, набрал номер администратора.
— Боже милостивый, Гектор спас мне жизнь, он умирает, слышите, умирает, скорее пришлите помощь! — выкрикнул я и отключился.
Через несколько минут лучи прожекторов уже ощупывали прибрежную полосу. Скоро здесь появится отряд военизированной полиции, а у Бриджит, как всегда, имеется запасной план, в чем я ни секунды не сомневался. Пора делать ноги.
Я стоял, чуть покачиваясь, — виски ударило в голову.
Холодный морской воздух из разбитого окна не мог перебить отчетливую вонь скотобойни, кровь обоих трупов растеклась огромным пятном по имитации персидского ковра. Оглядев в последний раз свою комнату, я вымыл под краном руки, вынул из шкафа спортивную сумку, собрал вещи и приготовился снова удариться в бега.
