Прошло всего несколько часов, и остров был свободен от вторгшихся на него триффидов. Эту радостную новость сообщило радио.
Но оставалось еще множество вопросов, на которые необходимо было получить ответы. Над землей по-прежнему висела тьма. И первым делом следовало как можно скорее узнать, почему и как исчез дневной свет. Во-вторых, необходимо было ответить на вопрос: каким образом триффидам удалось незаметно высадиться на острове и нанести столь смертоносный удар. Я получил ответ на эти вопросы раньше, чем другие обитатели острова. Долго ждать не пришлось — мне приказали срочно явиться на базу.
Впрочем, в то время я даже не догадывался, что дорога на аэродром окажется для меня первым этапом самого замечательного и удивительного путешествия всей жизни.
К трем тридцати того же дня события получили дальнейшее развитие.
Видавший виды, но все еще пребывающий в довольно приличном состоянии штабной автомобиль доставил меня из Дома Материнства в Байтуотере в другой конец острова на авиационную базу.
Мир по-прежнему был погружен в чернильную тьму, и на базе горели все прожектора, освещая ангары и взлетную полосу.
У входа меня встретила личная помощница начальника и сообщила, что шеф приказал пилоту Мэйсену немедленно облачиться в высотный костюм. Мне предстояло взлететь на нашем единственном реактивном истребителе «Пантера» и попытаться определить мощность облачного слоя.
— Говорят, что тебя сбила чайка, Мэйсен! — радостно приветствовал меня Митчелл (он же Митч), едва я успел переступить порог раздевалки. При невысоком росте Митчелл обладал удивительно длинными жилистыми руками, за что получил еще одно прозвище — Обезьяна.
Из радиоприемника в углу, сотрясая стекла и поднимая боевой дух личного состава, гремели песни из шоу Ноэля Коварда. За ироничной «Комнатой с видом на море» последовал поспешно сочиненный шедевр, названный «Не трожь триффида».
Митч Митчелл кинул мне бисквит и, продолжая разливать кипяток по чашкам, произнес:
— Чайка, значит… И чем же она тебя? Ракетой «воздух-воздух» или чем-нибудь попроще, вроде пушки калибром тридцать миллиметров?
— Ужасно смешно.
— Сильные повреждения?
— Пропеллер вдребезги. Завтра уже сможет взлететь.
— Насколько я слышал, ты получил героическое задание?
— Не нравится мне это.
— Зато завтра утром твое имя украсит первые полосы газет.
— Вполне заслуженно, как я надеюсь.
— Девицы, старый потаскун, выстроятся к тебе в очередь.
— Ты думаешь?
