Повсюду на воде плавали шляпы и треуголки французов, и между ними колыхалось на волнах чьё-то бездыханное тело, которое почему-то не тонуло.
Не помню, как долго мы плыли дальше, но в конце концов остановились и выбрались на берег. Ирокезы сразу привязали вождя Гуронов к дереву и начали издеваться над ним. Сегодня меня не удивишь их дикими выходками, но в те годы я был настоящим молокососом, и вид крови вызывал у меня тошноту. Я едва не спятил, глядя на дикарей. Они ведь не просто резали тело Гурона, нет. Для начала один из них вырвал ему зубами ногти на руках, затем кто-то проковырял ему несколько дырок в животе, и уж после того они разложили под ним костёр. А Гурон громко пел какую-то песню. Краснокожие варвары явно хотели растянуть его страдания на подольше, но он скончался быстро, так как был ранен во время атаки пулей под сердце [12].
Если бы вам удалось увидеть их кислые рожи, мои друзья, вы бы узнали, что такое настоящая досада.
После этого они бросились на меня, заломили руки за спину, связали локти и принялись допрашивать крикливыми голосами. Я, конечно, ничего не понимал, и за это они осыпали меня такими ударами по голове, что в моих ушах отчётливо зазвенели погребальные колокола. Не добившись от меня ничего, они вырвали мне ноготь на мизинце и швырнули меня, совершенно перепуганного и обессилевшего, на землю. Помня страшную смерть Гурона, приготовился к худшему.
Однако вместо того я провалялся всю ночь и утром был брошен в лодку. Мы поплыли дальше. Я успел немного прийти в себя и оглядеться. На берегу я увидел штук десять воткнутых в землю шестов с нанизанными на них головами Гуронов. Я также увидел в других лодках пяток связанных французов и даже обрадовался, что я оказался не единственным пленником.
В тот же день, помню, пошёл сильный дождь. Мы пристали к берегу, и Ирокезы спрятались под лодками, перевернув их вверх дном. Нас, пленников, оставили лежать под открытым небом.
На следующий день мы соединились с другим отрядом Ирокезов. Они исполняли какую-то бешеную пляску вокруг дерева, к которому был прикручен чёрный породистый дог. Я сразу узнал несчастного пса, так как много раз видел его и даже несколько раз подкармливал его в Монреале, где его холил и лелеял господин Барбарис. Это была хорошая собака, всегда предупреждавшая в лесу о приближении туземцев. При нашем приближении Ирокезы стукнули дога по голове, чтобы не кусался, распустили путы и перетащили собаку в каноэ, где опять крепко связали. Индейцев это животное интересовало куда больше, чем все захваченные в плен белые люди. Судя по всему, их поразил вид дога, его гладкая шерсть, его морда. Этот пёс не был похож на знакомых им собак-полуволков. На каждой стоянке дога выносили на берег, но не развязывали, обязательно оставляли под присмотром двух человек и кормили мясом.
