Но где теперь немцы могли чувствовать себя в безопасности? И сколько еще могло продолжаться бегство беженцев, пытающихся ускользнуть от русских танков? Единственной надеждой на спасение миллионов человек, казалось, была эвакуация по Балтийскому морю на кораблях ВМС и судах торгового флота. Поэтому все стремились попасть в портовые города. А там разыгрывались ужасающие сцены. Юрген Торвальд так описывает их в своей книге «Это началось на реке Вайксель»:
«За два дня до этого ураганным ветром и метелью улицы были засыпаны сугробами метровой высоты. И далеко растянувшиеся повозки, на которых постоянно прибывали все новые беженцы, были подобны горам снега, под тентом которых они укрывались. Беженцы, прибывавшие на поездах, разбредались по заснеженным улицам, чтобы в школах, бараках, портовых ангарах найти хоть какую-нибудь защиту от непогоды. Многих из них можно было видеть в очередях в специально созданных распределительных пунктах ВМС, либо у полевых кухонь, которые раздавали хлеб и суп в портовых ангарах, или прямо на свежем воздухе под дощатыми навесами.
Можно было видеть закутанных в одежду матерей с детьми, бредущих от одного дома к другому. Они шли сквозь пургу и просили хлеба или теплого молока. Можно было видеть больных детей, которых матери тащили за собой на санках в поисках врача, постели или теплого угла».
Графиня цу Ойленберг рассказала нам о том, что произошло, когда она прибыла на корабле в Пиллау из маленького портового городка Нойфарвассера, расположенного под Данцигом. Здесь на борт должны были подняться новые беженцы. «Когда мы прибыли, я посмотрела в иллюминатор и не увидела ничего, кроме плотной снежной пелены. Но когда корабль подошел ближе, я поняла, что это была огромная толпа беженцев, ожидавших своего шанса на спасение. Растянув одеяла, они устроили что-то вроде палаток, в которых провели всю ночь. Мы пристали к причалу и сбросили трап. Невозможно описать, что началось, когда беженцы начали штурмовать корабль. Я видела, как толпа растоптала детскую коляску. Один старик упал в воду. Ничего нельзя было сделать для его спасения. К тому же было настолько холодно, что он скорее всего умер в тот же миг, когда коснулся воды…»
Чем ближе подходили русские войска, тем сильнее становилось отчаяние. Советская артиллерия обстреливала порты, штурмовики сбрасывали бомбы и своим бортовым оружием пробивали, большие коридоры в рядах беженцев, стоявших у причала. Но оставшиеся в живых не двигались. Даже смерть представлялась менее значимой, чем возможность попасть на один из кораблей. Детей использовали в качестве проездных билетов. Их заносили на борт, а затем сбрасывали на причал, чтобы обеспечить таким образом другим членам семьи пропуск в безопасность. Некоторые младенцы падали в воду между кораблем и стенкой причала. На это не обращали внимания. Важно было лишь одно — уйти от русских.
